Вступительная часть (от автора):

В соответствии с последними исследованиями, при психических заболеваниях в мозге происходят изменения микроструктуры, приводящие к дефектам обмена медиаторов и нарушению нейронных связей. На данный момент, механизмы этих процессов недостаточно изучены. С другой стороны, я изучила возможности нанороботов, как существующие, так и гипотетические, и предположила, что при помощи нанороботов можно восстановить дефекты, добавив недостающую нервную ткань, и дать толчок к формированию утраченных микрочастиц мозга. Нанороботы перенесут новые клетки в нужные места, ориентируясь на определенные медиаторы, после чего следует провести реабилитацию, психотерапию, и человек вновь станет психически здоровым. Но психотерапия обязательна и так же важна, как и научно-фантастический элемент терапии при помощи нанороботов; если ее не провести, укрепив тем самым нервные связи, то мозг вернется к привычному состоянию, и все успехи лечения сойдут на нет.

Иными словами, хоть медицина и может шагнуть далеко вперед, но многое все еще зависит от пациента, волшебной таблетки нет. Но совместные усилия пациента и врача, при участии высоких технологий, могут быть способны на очень многое.

 

 

Основная часть (текст научно-фантастической работы)

 

Женщина за стойкой регистрации вежливо улыбнулась посетителям.

– Добрый день! Чем я могу вам помочь?

Мирта в ответ улыбнулась тоже, хотя, по ощущениям, вышло так себе, и полезла в сумочку. Щелкнула замком, раскрыла… и вспомнила, что документы, уже долгое время волнуясь и думая о предстоящих процедурах, держит в руке.

С неловкой улыбкой она протянула их регистратору, мазнув взглядом по груди в бледно-зеленой униформе. На металлической пластинке – статусной, сразу видно, что заведение полно денег, – блеснули буквы имени: «Ирма Брент».

– Мы записаны на прием и на процедуры. Вот, пожалуйста.

Ирма приняла их, провела карточкой перед сканером. Тот протяжно пискнул.

– Оу. Простите. Вас нет в базе.

Мирта покосилась на супруга, безмолвно стоящего рядом. Насколько отчаянно тот упирался, не желая никуда ехать, настолько же смиренно сейчас стоял рядом с ней, держась за ее локоть.

– Там еще одна карта. На другое имя, – отводя взгляд, промолвила Мирта.

Ирма быстро перебрала документы в руках, отсканировала вторую карточку и вновь забегала взглядом по информационной панели. Кивнула.

– Да, такой пациент в базе есть. Вы – Ханс Вэрел, верно? – она взглянула на ее спутника. Спокойный, открытый взгляд. Эмоций немного, но все – искренние, хотя и неглубокие. Мирта научилась различать даже малейшие их отблески в глубине зрачков. Пришлось… живя с человеком, который чем дальше, тем слабее испытывал хоть какие-то эмоции и желания.

– Да, – она сжала пальцы на плече мужа, побуждая того сфокусировать взгляд, оторвав его от пола, и закивала. – А я его жена, Мирта Вэрел.

– Хорошо. А ваша выписка… Ага, вижу: прием назначен на пятнадцатое июля две тысячи сотого года. Госпитализация… Да, хорошо, все в порядке. Вы в базе приема на сегодня. Пожалуйста, подождите немного, вас вызовут.

Мирта кивнула, забрала идентификационные карточки чуть дрожащими пальцами и отступила к одной из незанятых мягких скамеек. Прямо на сиденье сквозь прозрачный потолок холла падал расширяющийся беловатый луч. Она села, подняла голову, и глаза наполнились светом солнца, скрытого за тонкой пеленой облаков. Рядом опустился Ханс, и его теплом окатило ее правое бедро. Мирта нашарила его руку и зажмурилась, пряча слезы, проступившие от яркого света и чего-то дрожащего, немного душащего изнутри.

Тихий гул голосов ожидающих вскоре взрезали уверенные, четкие шаги. Мирта повернулась, и в ту минуту, как взгляд ее нашарил вновь прибывшего, в спокойном воздухе холла прокатилось:

– Вэрел? Прошу за мной. Доктор Магнус Крепелин к вашим услугам, – невысокий, с аккуратной бородкой, мужчина махнул им рукой и указал следовать за собой.

Они миновали недлинный коридор, поднялись на лифте на два этажа и вошли в небольшой светлый кабинет. Вертикальные жалюзи чуть покачивались от ветра из форточки, шевеля верхушку раскидистой драцены в деревянном вазоне. На кожаное кресло падала полосатая тень.

Доктор Крепелин опустился в него и указал посетителям садиться напротив, на два мягких с виду стула.

– Рад, что вы пришли, – и, судя по тону, это была не простая вежливость. Впрочем, кому еще, как не специалисту, знать, как сложно порой расшевелить его пациентов? – Ханс Вэрел. А вы его супруга, Мирта. Мы с вами говорили по телефону.

– Все верно.

– У вашего мужа параноидная шизофрения, непрерывный тип течения, так? С девяносто третьего года, восемь госпитализаций, инвалидность? – не отводя взгляда, уточнил он. Разумеется, заранее подготовился, но даже такая мелочь внушила неподдельное доверие.

– Да. Он на препаратах сейчас, – Мирта взглянула на безучастного и послушного мужа, сдержала вздох, но пожала плечами: – Уж простите, что так вышло, но иначе он отказывался садиться в самолет.

– Да, разумеется. Мы пока что не беремся за легкие случаи, – доктор Крепелин выдержал паузу. – Вы пробудете в центре примерно месяц. В срок лечения уже включено время выведения лекарств из организма. Ваш супруг будет находиться в отделении. Вы же можете остаться в гостинице при центре либо оформить заявление, и мы устроим вас в палату к супругу.

Да. Да, конечно. А разве бывает иначе?

И, хоть Мирта не собиралась отказываться от присутствия, она не преминула уточнить:

– А оставаться обязательно?

Немного не так она хотела спросить, но вопрос уже приняли к сведению. Доктор сложил пальцы в замок и опустил их на стол. Чуть подался вперед:

– Позвольте вам объяснить. Болезнь вашего супруга наступила в результате истощения компенсаторных сил организма, при наличии дефекта генов и содействии со стороны внешней среды. Наш метод лечения позволяет восстановить на биологическом уровне ресурс работы мозга и возвратить его к состоянию, приближенному к тому, какое было до болезни. Только вы сможете понять, получен ли нужный эффект от лечения. Только вы сможете удержать эффект и не позволить болезни вернуться. Вы добились того, чтобы привезти вашего супруга к нам. Это было непросто. Вы можете и не присутствовать на всех процедурах. Но я всегда и всем рекомендую смотреть, как их родной человек вновь становится тем, каким был прежде.

Мирта кивнула, сглотнула и часто заморгала. Снова прежним. Как давно это было…

Слова Магнуса словно что-то в ней сломали, и она ощутила себя предательницей, хотя вовсе не собиралась уходить и оставлять Ханса одного – такого ребенка, такого беспомощного, подозрительного и болезненно упрямого в своем полном отсутствии желаний и мотивов.

– Конечно. Конечно, я останусь. Мы будем в одной палате.

– Хорошо. Дайте вашу карту, – он получил желаемое, отсканировал и вернул, – вот так. Теперь оставьте отпечаток пальца на сканере. Хорошо. Заявление готово. Ханс? – Мирта толкнула его в бок, и он поднял глаза, – Ханс, мы с вашей супругой вернем вас к нормальной жизни. Обещаем.

***

Даже в самом продвинутом медицинском центре психиатрии и психопатологии лечение начиналось с забора анализов. Сперва – простых, кровь, моча, – и нескольких инструментальных обследований. И лишь затем – забор, как ей объяснили, нейронного материала для культуры. Немного новейших технологий – и из выращенных клеток сформируют нанороботов. Основной элемент лечения.

Длинная полая игла для пункции выглядела устрашающе, медицинский персонал в полном стерильном обмундировании – тоже. Но в безучастных глазах Ханса за все время процедуры не промелькнуло ни грана боли, и это ее успокоило.

– Мы еще долго здесь пробудем? – спросил он, машинально придерживая у поясницы прилепленный медсестрой лейкопластырь, как только весь персонал ушел.

– Нет, уже скоро домой, – привычно возразила Мирта. – Скоро все будет хорошо.

– Мне здесь не нравится, – ответил он с непередаваемой подозрительной интонацией, которая всегда предшествовала приливу паранойи.

Ох, нет. Только не теперь! Мирта села перед ним и взяла его руки в свои.

Он их выдернул и встал.

– Мне здесь не нравится, – с нажимом повторил он. – Что это было? Что со мной сделали? Ты им позволила…

– Все в порядке, – твердо, даже со злостью ответила Мирта и вдруг поняла, насколько она устала за все эти годы. – Все в порядке. Здесь нет ни наших соседей, ни тех агентов, про которых ты всегда говоришь. Мы там, где нас никто не знает. Просто поверь. Все хорошо. Тебя скоро вылечат. Осталось еще немного…

Ханс удивленно взглянул на нее, протянул руку и стер со щеки слезу.

– Все хорошо, – подтвердил он. – Я знаю, что они задумали, так что у них ничего не выйдет. Не бойся.

Мирта тяжело вздохнула и медленно покачала головой.

Как же она устала.

***

Наконец, наступил день основной процедуры.

Все началось еще утром. Вместо привычного завтрака в палату привезли два комплекта стерильных костюмов. Четыре медсестры, по двое на каждого, в четыре руки обработали супругов антисептиком и помогли облачиться в костюмы. Воздух сильнее прежнего наполнился колючим, специфическим запахом больницы. Затем Мирта, взглядом спросив разрешения, взяла мужа под руку, и они вместе вышли в коридор. Одна из медсестер зашагала впереди, указывая путь.

Вот и все. Палата осталась позади. Бесконечный путь сквозь бюрократию, переговоры, споры и, наконец, горы анализов – тоже. Совсем скоро это закончится.

А закончится ли?

Ноги словно потяжелели. Мирте внезапно стало до одури страшно. А вдруг что-то пойдет не так? Вдруг она привела мужа сюда своими руками, чтобы лишь навредить? Кто знает, как опасно вмешиваться в такие хитроумные механизмы природы, как жизнь внутри клетки?..

Хотя разве может стать еще хуже?

Она стиснула зубы и заставила себя продолжить путь. Но, несмотря на всю силу воли, ей было тошно, жарко и душно – как будто на операцию, «под нож», шла она сама.

В преддверии операционной их продезинфицировали еще раз. Как только от нее отошли, Мирта едва не упала, с трудом ощущая слабнущие колени. Захотелось широко зевнуть и свернуться в клубок в ближайшем углу. Так, должно быть, чувствует себя Ханс на нейролептиках. Заключенный в собственном теле. Отрешенный от реальности. Неспособный возразить.

Боже мой…

– Все в порядке, мэм? Может, вы вернетесь в палату? – окликнула ее ближайшая из медсестер. Из-за щитка сверкнули цепкие, но добрые зеленые глаза в обрамлении тонкой черной подводки.

– Все в порядке. Просто споткнулась, – да, о собственные страхи. – Я должна быть с ним.

Мирта обернулась и взглянула в открытый дверной проем, тыльной стороной кисти опираясь о стену. Ханса уже устроили на операционном столе. Доктор Крепелин разминал пальцы, затянутые в перчатки, а его ассистентка набирала лекарства в несколько разных шприцев. Мерно гудела какая-то аппаратура. Точно определить источник звука не удавалось.

Во рту стало медно. Мирта сглотнула, собралась с духом и перешагнула порог. Дверь за ней закрылась, и гул заполнил не только уши, но и голову.

Привкус меди во рту стал еще отчетливее.

Она нашарила взглядом доктора Магнуса Крепелина, и от вида его спокойной, естественной осанки ей стало чуть спокойней.

– Процедура, на самом деле, требует куда большей подготовки, чем сама длится, – взглянув на нее в ответ, беззаботно промолвил он. – Смотрите сюда: это ультразвуковой аппарат. Подобные еще используются для обследований в обычных больницах. Нам он нужен, чтобы заставить нанороботы двигаться в нужном направлении. Они вот здесь, – он поднял с металлического лотка один из шприцев, наполненный желтоватой, но полностью прозрачной жидкостью. – Это модифицированные клетки вашей нейронной культуры, – Мирта моргнула, опустила взгляд на мужа, и оказалось, что он слушает не менее внимательно, не обращая внимание даже на жгут на руке. – С помощью ультразвука мы поместим их в определенные области мозга и заставим прижиться. Спустя некоторое время после этого вы, Ханс, почувствуете себя лучше. И вы, Мирта, тоже заметите разницу.

– Я верю вам, доктор. – Мирта облизала губы, радуясь, что под маской почти не видно ее лица, и взяла мужа за руку, теплую и напряженную. – Давайте начнем.

– Конечно, – моргнул тот. – Ассистент, премедикацию, пожалуйста.

Жгут соскользнул с руки Ханса, и в набухшую вену вошла игла. Мирта кивнула, точно она это позволила, сосчитала до десяти – и взгляд супруга постепенно стал совершенно расслабленным. Рука под ее пальцами немного обмякла.

– Доступ в сонную артерию.

Мирта прикусила щеку изнутри и перевела взгляд на лицо мужа, чтоб не видеть очередной иглы, длиннее прежней. Ханс лежал спокойно, глядя в потолок. В зрачках отражался свет ламп. Она смотрела в его глаза, ища знакомые из прошлого живые отблески, и едва слышала обмен короткими фразами между врачом и ассистентом. Возможно, в зале еще были медсестры, но их Мирта не замечала вовсе.

– Говорите с ним, – донеслось до нее как сквозь вату. – Поддерживайте контакт.

Да, конечно. Контакт. Чтобы он был в сознании, чтобы понять… если что-то пойдет не так. И она здесь, потому что Ханс верит лишь ей.

Она кивнула и, склонившись поближе, начала рассказывать о первом, что пришло в голову: о погоде. Она едва слышала свой голос, едва понимала, что говорит. Но Ханс внимательно слушал, изредка тихо отвечая: мешал катетер позади нижней челюсти. Глядя, как при каждой ответной реплике он вздрагивает, Мирта с трудом сохраняла самообладание на лице.

Скорей бы все это кончилось...

Собственный пульс отдавался даже на губах, колени казались навечно заклинившими в безупречно прямом положении. В памяти всплывали отрывки рекламных материалов и научно-популярных статей о процедуре – новом, принципиально усовершенствованном методе лечения психических расстройств. Восстановление мозга с помощью нанороботов и закрепление новых – а точнее, прежних, до болезни, – образов поведения и восприятия мира. Под каждой статьей, в каждом буклете – отзывы прошедших терапию. В основном, положительные. Но в каждом, в каждом: «Это огромный труд. Но оно того стоит».

Сколько еще усилий придется приложить, чтобы жизнь стала всего лишь как прежде?

Наконец, гул приборов стал тише. Катетер извлекли, ранку заклеили пластырем. Доктор Крепелин поднял голову, нашарил взглядом Мирту и небрежным жестом поправил маску на переносице – не пальцами даже, а тылом запястья. Пальцы, обтянутые латексом, тускло блеснули.

Мирта выдохнула.

– Отвезите пациента в палату, – распорядился он и направился к выходу. – А мы с вами поговорим немного, Мирта, если вы не возражаете.

Мирта кивнула и пошла за ним, в предоперационную.

– Сейчас начинается самое сложное, – сказал он, поэтапно снимая с себя экипировку. – В его мозгу началась перестройка, дефектные микроструктуры возвращаются к прежнему состоянию. Но эти восстановленные нейронные связи очень слабые. Нужна тренировка, чтобы укрепить их. Ваш муж будет проходить курс специальной психотерапии. Но исход лечения будет зависеть не только от него, но и от вас. Вы прожили с его болезнью больше семи лет. Теперь вам нужно вновь привыкать к тому, что он станет здоровым. Если вы затянете его обратно в болезнь, все проведенные процедуры окажутся бессмысленными. Я направлю вас на поддерживающую терапию, но это будет платно. Страховка, скорее всего, покроет основную сумму, но я обязан озвучивать эту информацию. Конечно, это только ваш выбор. Но его лечение без вашего принятия будет неполным.

Огромный труд. Бесконечный.

Мирта выпрямила спину и облизала губы.

– Конечно, доктор. Я все понимаю. Куда мне нужно будет идти?

***

Мирта села на постели и шумно выдохнула, потирая лицо ладонями. За последнюю неделю она получила сочувствия и подсказок больше, чем когда-либо прежде. Теперь все они теснились в голове, порождая… отчасти, еще и сожаление. Удивительно, как раньше она настолько твердо стояла на своем: «Справлюсь сама, помощь не нужна»? Действительно, справлялась. Но что плохого в том, чтобы принять поддержку?

Оказывается, ничего. Да уж. Могла бы начать посещать психотерапевта и раньше.

С тихим шелестом открылась дверь палаты, и зашуршали чьи-то шаги.

Ханс. В глазах – легкое удивление недавно проснувшегося человека.

– Как ты? – спросили они одновременно.

Мирта оторопела, а он рассмеялся. Всего на пару выдохов… но он рассмеялся!

Едва она успела это осознать, лицо мужа приняло прежнее, ненавистное безразличное выражение. Он сел на постель с нею рядом и опустил глаза на свои руки. Дышал ровно, был таким же теплым, как и прежде, пах вездесущим антисептиком больницы, навевающим легкую тоску. Словом, не отличался от того Ханса, которым был в первый день.

Но этот уже умел смеяться – так, как будто и правда его что-то искренне развеселило.

– Доктор просит меня почаще вдумываться в свои эмоции. Записывать, о чем думаю, что ощущаю в теле. Потом пересказывать. Я сразу не хотел писать. Думал, запомню. Но сегодня подумал, что все-таки хочу записывать. Найдешь мне блокнот? И ручку? – спросил он.

Записывать? Неужели? Сперва эмоции, а теперь еще – инициатива...

Ханс взглянул на нее, и привычные морщинки вокруг глаз внезапно стали четче.

Он улыбался едва-едва, точно боялся этого, но отвести взгляд было невозможно.

***

Месяц истек незаметно.

Хотелось пробыть здесь еще немного, насладиться покоем и пониманием, понаблюдать еще за возвращением их семьи к прежней жизни – во всяком случае, похожей на прежнюю. Но страховая компания считала иначе. Месяц, и не больше. В очередное утро им принесли документы, попросили собраться и к полудню спуститься в холл. И вот, внизу, в регистратуре центра, Мирта стояла как будто совершенно другим человеком, хотя ей так же, как и по прибытии сюда, хотелось плакать. А еще хотелось обнять все на свете. Правда, чужая рука на предплечье: ведущая на этот раз, а не ведомая, – удерживала от импульсивных поступков.

Доктор Крепелин показался из-за поворота коридора совершенно внезапно – и тут же направился прямо к Мирте. Но не дошел буквально трех шагов, улыбнулся и сказал:

– Всего хорошего вам. У вас впереди еще не один месяц борьбы. Но вы справитесь. Мне было приятно наблюдать за тем, как вы заботитесь о здоровье и благополучии друг друга.

– И вам спасибо, – улыбнулась Мирта. Не удержалась: шагнула навстречу, заключила в легкие объятия. Магнус не отступил: похлопал ее по спине и только потом отстранился.

Мирта вернулась к мужу, краем глаза заметила какую-то гримасу на его лице, покосилась – и с ошеломляющей четкостью поняла: он ревнует.

Ей захотелось и плакать, и смеяться одновременно.

Но вместо всего этого Мирта взяла Ханса за руку, и тень на его лице рассеялась.

– Я вызвал такси. Едем домой. Наконец-то, да? – промолвил он. – Спасибо вам, доктор Крепелин. Надеюсь, теперь все снова будет хорошо. – Он взглянул на жену и добавил: – И никаких голосов, кроме твоего. Обещаю.

 

 

Список использованных источников:

1. Нанороботы и жизнь [Электронный ресурс] /. — Электрон. текстовые дан. — Режим доступа: https://biomolecula.ru/articles/nanoroboty-i-zhizn, свободный
2. Нанороботы научились двигаться за счет ферментов и ультразвука [Электронный ресурс] /. — Электрон. текстовые дан. — Режим доступа: https://nplus1.ru/news/2017/02/17/bubblefreepropulsionofultrasmalltubularnanojets, свободный
3. Киренская, А.В. Нейрофизиологические эндофенотипы шизофрении /А.В. Киренская, З.И. Сторожева, А.А. Ткаченко. — СПб: Нестор-История, 2015. — 336с.