Предисловие

«Он домашний скот», - сказал Стивен с холодной улыбкой. «Закон говорит четко. Все клоны классифицируются как домашний скот, потому что они выращиваются внутри коров. Коровы не могут рожать людей», цитата из «Дома скорпиона» Нэнси Фармер, мое введение в сложный мир клонирования, генетической модификации и постоянно актуальной концепции того, что действительно делает человека самим собой. Меня зовут Валерия Гусарова, и я всегда увлекалась биомедициной, начиная с 6-го класса. Эта книга действительно стала искрой, которая разожгла во мне огонь страсти к этой теме. Что же на самом деле отличает клона от настоящего человека? Генетически они были одним и тем же, так что же было тем скрытым фактором, разделяющим их, если он вообще существовал на самом деле? Как я узнала в результате обширных исследований, генетическая модификация, впервые изобретенная полвека назад, является популярной концепцией, перед которой открывается целый мир возможностей. На данный момент в мире существует идеальный баланс, пока эксперименты не зашли слишком далеко. Потому что все потенциально может стать неэтичным, и эта технология ничем не лучше. Все началось с модификации бактерий для производства инсулина в массовых количествах. Затем последовали животные и растения. Коровы крупнее и мясистее, кукуруза устойчива к болезням и т.д. и т.п. И теперь основное внимание уделяется людям. Искоренение всех генетических заболеваний, разве это не улучшило бы человеческую жизнь? Но кто сказал, что на этом модификации прекратятся? В мире, где за деньги можно купить все и кого угодно, можно ли провести черту? Возможно, все начнется с небольшого изменения, простой смены цвета глаз. А потом еще и еще. Почему бы не изменить и некоторые черты характера? Повысить интеллект, возможно, сделать ребенка более радостным или вежливым? Конечно, это будет невероятно дорого, поэтому только некоторые смогут позволить себе такую роскошь. И при таком явно выраженном разрыве между богатыми и всеми остальными не исключено, что появятся полностью изолированные сообщества. Эта история исследует внутренний мир молодой девушки, которая родилась в таком обособленном сообществе. Ее разум заполнен пропагандой ее окружения, случайный взгляд извне разрушает хрупкую иллюзию, внедренную в нее. Осознавая изменения, которые ее родители внесли в нее в прошлом, она задается вопросом, действительно ли она такая, какая есть? Ибо, как гласит извечный вопрос о корабле Тесея, если все части корабля меняются одна за другой, действительно ли это все тот же корабль? 

 

Кто я?

Совершенство, вот как меня звали. И я им и была. Я была воплощением красоты, грации, интеллекта, всего, чего только можно пожелать. Всех нас назвали в честь того, кем мы были. Так нас звали Красота, Сила и Храбрость, а меня - Совершенство, потому что я воплащала в себе все это. У меня была неземная красота, как у искусно сделанной куклы. Хотя, как и у большинства, мои волосы были черными как смоль, кожа светлой, а глаза серебристыми, я все равно сияла ярче, чем кто-либо другой. Конечно, в чем-то мы были похожи, но любой мог заметить, как идеально блестели на солнце мои локоны цвета воронова крыла, как легко двигалось мое тело. Даже мои веснушки были расположены так изящно, как будто кто-то тщательно нарисовал их одну за другой. И я был идеальна не только снаружи, но и внутри. Есть распространенная поговорка: “Мастер на все руки, не мастер ни в чем, но он все же лучше, чем мастер в одном”. Ну, я был похожа на Джека, за исключением того, что у меня было все. Я была идеальна во всем, что делала, будь то учеба, музыка или спорт. Я получила так много медалей за первые места и наград, что сбилась со счета. Действительно, я был совершенна, поэтому так меня и назвали. Я был гордостью и отрадой своих родителей. Мы жили в самом красивом дворце в нашем сообществе Э.Л.И.Т.Е. (Экстраординарная, во многом безупречная элита магнатов).Моя семья была лидером в Э.Л.И.Т.Е столько, сколько кто-либо мог себя помнить, и поэтому никогда не возникало вопроса о том, каким будет мое будущее. И плюс ко всему, я родилась безупречной, кем бы еще я могла быть, если не лидером всех остальных, менее совершенных, людей. Я была лучшей, и на этом все, по этому поводу не было никаких вопросов. Так было, пока я не узнала правду.

Первая трещина появилась в тот день, когда я отправилась на обычную школьную экскурсию. Мы отправились осмотреть стену, окружавшую нашу общину. С юных лет нас учили, что стена была построена нашими далекими предками для нашей безопасности. “Почему?” или “От кого?” - это были вопросы, которые никогда нельзя было задавать или на которые нельзя было отвечать, но зачем мне спрашивать своих учителей, которые были умнее и мудрее меня? В тот день я немного отошла в поисках тишины и покоя, когда заметила отчетливую трещину в стене. Она выглядывала из-за каких-то кустов, как будто виноградная лоза ползла к небу. Я осторожно шагнула в кусты, чтобы рассмотреть трещину поближе. То, что я обнаружила, было немыслимо, это была дыра. Как, как в нашей великой стене могла быть дыра, и какие опасности уже проникли внутрь? Что, если мы все сейчас в опасности? Я подумала о том, чтобы рассказать учителю, но потом тихий голос в моей голове сказал мне, Мне было уже 16, почти взрослый человек, и будущий лидер в Э.Л.И.Т.Е.. Кем бы я была, если бы не могла решить даже такую маленькую проблему, как дыра в стене? Я мысленно отметила это место в своей голове, чтобы вернуться сюда позже.

В 4 часа дня я, наконец, вышла из своего дома и направилась обратно к той странной дыре. Честно говоря, мне потребовалось почти 30 минут, чтобы найти ее, она была так хорошо спрятана, что я никак не могла ее найти. Наконец, трещина снова привлекла мое внимание, притянув меня к ней. Я присела в кустах, осматривая дыру. Она была достаточно большой, чтобы в нее мог пролезть обычный подросток. Я всей существом хотела пройти сквозь нее, чтобы хоть мельком увидеть, что же там было. Нет!, приказал мой внутренний голос, Позови взрослого, это может быть опасно. Я не могла с этим поспорить, я имею в виду, я даже никогда не слышала о том, что за пределами Э.Л.И.Т.Ы. существует что-то еще, что, если я пострадаю? Что, если я причиню боль другим? Но, что, если, я расскажу кому-то, и они пострадают вместо меня? Я должна была стать лидером, как я могла пожертвовать кем-то другим? И я не могла просто оставить эту дыру там, это было небезопасно. Я глубоко вздохнула, я могу это сделать. От того, что я просто взгляну, вреда не будет. Я медленно просунула голову в дыру.

Это было завораживающе, пленительно. Мое тело двигалось, словно управляемое кем-то другим, проползая через дыру. Я встала, отряхивая грязь со своей идеальной, без единой складки темно-синей юбки. Мои глаза метались по сторонам, не в силах сосредоточиться только на чем-то одном. Из всего, что я ожидала увидеть, шумный город не входил в этот список. Нам рассказывали о них в школе, о том, как они существовали когда-то давным-давно, за столетия до того, как была создана Э.Л.И.Т.А., но я никогда не думала, что увижу такой город собственными глазами. Это было удивительно. Здания были почти такими же высокими, как стена, через которую я только что проползла, постоянный шум машин, людей и механизмов, и повсюду всплески красок. Как я раньше этого не замечала? Я сделала еще один шаг вперед, все еще любуясь новыми видами.

«Ты такая хорошенькая! Как тебя зовут?»- писклявый голос вернул меня к реальности. Я посмотрела вниз, и меня встретила кривая улыбка. На меня смотрела маленькая девочка лет 8-9. Она была такой странной. Волосы у нее были тусклого, однотонного каштанового цвета, глаза тоже. И самой странной была ее улыбка. Ее зубы не были жемчужно-белыми или ровными, а улыбка не отличалась совершенной элегантностью, она была грубой и широкой. И все же, она словно сияла. Я не могла это описать, но это было так, как будто изнутри нее исходил свет, окутывая меня ощущением тепла.

«Я... я Совершенство, - я протянула руку для вежливого рукопожатия, - а ты кто?»

«Я Эмили!» - воскликнула она, быстро хлопнув меня по руке.

«Прости, я тебя обидела? Почему ты ударила меня?»

«Это пять, глупышка! - она хихикнула. Ты что, не знаешь, что это такое?»

«Пять...?» - я никогда раньше об этом не слышала.

«Да! Ты протягиваешь руку вот так, - она схватила меня за руку и протянула ее ладонью вверх, - а потом кто-то дает тебе пять!» - она взволнованно хлопнула своей ладонью по моей. «Ты забавная, хочешь пойти в гости ко мне домой?»

Что ж, не помешает побольше разузнать об этом странном месте, и она кажется милой молодой девушкой, я не думаю, что она причинит мне вред. Плюс у меня появится больше информации о том, насколько опасно это место.

«Хорошо, конечно, я пойду с тобой», - неуверенно ответила я. И ее лицо снова озарилось этой улыбкой. Она сбивала с толку, и, тем не менее, мне тоже захотелось улыбнуться.

«Ура!» - она схватила меня за руку, потянув за собой. «Давай, пошли!»

Смешок сорвался с моих губ, когда я побежала за ней, и она все еще тянула меня за руку. Каким странным ребенком она была, совершенно не похожим ни на кого, с кем я когда-либо сталкивалась в Э.Л.И.Т.Е. Но, может быть, это было не так уж плохо?

«Мы пришли!» - воскликнула она. Я уставилась на нее, не веря своим глазам. Действительно ли лачуга передо мной была местом, где кто-то мог жить? Она была такой обветшалой, что казалось, один вдох может разрушить ее. Мы подошли к прогнившей двери. Эмили открыла: «Мама! Я дома!» Дверь открыла женщина средних лет. Она была такой же невзрачной, как и ее ребенок, но в ее карих глазах светилась теплая доброта.

«Эмили, - пожурила она, - ты должна была сказать мне, что приведешь гостью». Она повернулась ко мне: “Здравствуй Я Бриана, мать Эмили. Прошу прощения за беспорядок, я не знала, что у нас будут гости”. Она улыбнулась, и снова я увидела ту же теплоту, что и тогда, когда улыбалась Эмили. Это было то, чего я никогда не видел в Э.Л.И.Т.Е. Там улыбки у всех были такими идеально холодными, как будто они всего лишь обнажали зубы.

«Я-я Совершенство, мне тоже приятно с вами познакомиться», - я начала протягивать руку для рукопожатия, но спохватилась. Я не думаю, что они так делают здесь, я должна уважать это.

«Мама! Мама! Разве она не супер красивая! Я встретила ее возле большой стены! Можно ей остаться с нами, пожалуйста?» - Эмили потянула мать за рукав. Я увидела, как брови Брианы слегка приподнялись при упоминании о стене.

«Милая, я уверена, что у Совершенства есть свой дом и семья. Как насчет того, чтобы она осталась на ужин, - она посмотрела на меня, - хорошо?»

«Да, конечно, это было бы прекрасно» Будет полезно подружиться и узнать больше об этих незнакомцах.

«А теперь, как насчет того, чтобы позвать свою сестру, сказать ей, что ужин почти готов», - с этими словами Эмили ушла, видимо, за своей сестрой.

Тем временем ее мама махнула мне, чтобы я подошла к маленькому столику с четырьмя стульями. «Присаживайся», - сказала она, выдвигая один из стульев. Я послушно так и сделала. «Теперь я могу сказать, что ты не местная, поэтому, пожалуйста, расскажи мне, как ты сюда попала». Должна ли я рассказать ей? Что, если она меня возненавидит? Что, если она опасна. Я нервно заерзала на стуле. Бриана, должно быть, почувствовала мой дискомфорт. «Все в порядке, я не собираюсь причинять тебе боль. Я знаю, что ты из Э.Л.И.Т.Ы».

«Как... как вы это узнали?» Что она собирается со мной сделать? Это была такая плохая идея, мне следовало просто остаться дома - Круговорот моих панических мыслей внезапно прекратился. Я посмотрела вниз и увидела, что рука Брианы лежит на моей. Она была очень теплой. Она ободряюще улыбнулась. Я не была уверен почему, но в тот момент я почувствовала себя в безопасности, как будто она никогда не причинит мне вреда. Я слабо улыбнулась в ответ.

Сделав глубокий вдох, я призналась: «Да, я из Э.Л.И.Т.Ы».

«Не может быть», - раздался голос у меня за спиной.

Я резко повернула голову, чтобы посмотреть, кто этот незваный гость.

«Извини, если я напугала тебя, меня зовут Оливия». Она казалась моей ровесницей и так отличалась от своей матери и сестры. Ее волосы были дикого ярко-рыжего цвета, а кожа почти такая же светлая, как у меня. Ее глаза были такими же карими, как у них, но в них тоже был определенный блеск. Она не была такой милой, как ее мать, или такой яркой, как ее сестра. Она казалась озорной и хитрой, как лиса, на ее губах играла улыбка. «Ты действительно из Э.Л.И.Т.Ы? Я слышала, что там все снобы», - ухмыльнулась она.

«Оливия! Хватит себя так вести!» - пожурила ее мать, - «Прости, у нее сейчас период беспокойного подросткового возраста». Я кротко улыбнулась, не уверенная, что делать. Никто из тех, кого я когда-либо встречала, не говорил так, прямо заявляя о том, что они имеют в виду. В моем мире каждое слово было ножом, спрятанным в темноте.

«Прости, прости», - она снова ухмыльнулась, хлопнув меня по спине, когда тоже села. «А теперь выкладывай, я хочу ВСЕ узнать».

Как бы странно это ни было, ее беззаботное отношение успокоило меня. Эта была искренность, заслуживающая доверия. Я глубоко вздохнула. И рассказала им все. Я рассказала им о своей жизни в Э.Л.И.Т.Е, о том, как я нашла дыру, о том, как все это было ново для меня. Все трое, Эмили, Бриана и Оливия, уставились на меня, ловя каждое слово. Единственное, что я не рассказала о себе, так это о важности моей семьи. Это было что-то слишком ценное, чтобы раскрывать, даже если я и доверяла им.

«Черт. Звучит удручающе». В глазах Оливии мелькнул намек на жалость.

Удручающе? Я никогда не думала об этом с такой точки зрения. Я имею в виду, у меня было все, что я только могла пожелать. Я была совершененна во всех отношениях, чего еще можно было желать. И все же, находясь здесь, я понимаю, что, мне возможно, чего-то не хватает. Этой яркости, этой громкости. Все здесь такое большое, виды, звуки, эмоции. Все большое, яркое, беспорядочное и, о, такое прекрасное. Это, конечно, не нетронутая красота и не совершенство, но это реально.

«Кстати, я не расслышала твоего имени», - спросила Оливия, прерывая мои размышления.

«О да, э-э, совершенство».

«Совершенство? Странное имя».

«Что ты имеешь в виду? В этом нет ничего странного. Я совершенна, поэтому меня зовут Совершенство». Мое имя не было странным, что она имеет в виду?

«Да, оно странно, тебя не должны были называть как прилагательное. Имена - это нечто особенное».

“Нет, тебя называют в честь твоей основной черты характера. Кстати, что означают ваши имена? Я никогда их раньше не слышала”.

«Они ничего не значат. Это именно слова. Это не прилагательные, это имена», - брови Оливии нахмурились, как будто она была сбита с толку

«Значит, твое имя не зависит от того, какой ты?»

«Нет, конечно, нет, я имею в виду, как ты вообще можешь принимать такое решение, ты же не знаешь, каким получится ребенок».

“Сколько у вас вообще таких имен?” Если то, что она говорила, правда, тогда у них должны быть миллионы вариантов имен. Было трудно даже представить, сколько имен существует, если считать, что любой набор букв может быть именем.

«Тонны, я имею в виду, что в основном у всех оно разное. Конечно, иногда какое-то имя становится популярным, и тогда появляется куча людей с таким же именем, но в основном у людей разные имена. Разве в Э.Л.И.Т.Е. это не так устроено?»

«Нет, конечно, нет, нас называют в честь наших главных черт. Например, если ты умный, тебя зовут Ум, если ты сильный, то Сила и так далее».

«Эй, откуда ты вообще знаешь, каким будет ребенок?»

Это был справедливый вопрос, откуда мы знаем об этом? Чем больше я думала об этом, тем более странным это казалось. Это казалось неправильным. Мне нужны были ответы, и они были нужны мне сейчас. Я резко встала, стул заскрипел подо мной.

«Извините, но я должна уйти», - сказала я со слабым оттенком паники в голосе. Я даже не заметила, но Эмили уже куда-то убежала, только Оливия и ее мать все еще смотрели на меня. Их брови озабоченно дернулись. Это так сильно меня беспокоило. Почему они были такими выразительными, почему им вообще было не все равно? Я был никем, незнакомцем. Почему они были такими добрыми? Почему они все были такими, такими яркими? Такими уникальными? Такими непохожими? Я не могла этого вынести.

«Совершенство?» Мои глаза встретились с глазами Оливии при звуке ее голоса. Они были полны крайнего беспокойства. “С тобой все в порядке?” Я никогда не сталкивалась с тем, чтобы кто-то заботился обо мне так сильно, как в тот момент. И это была какая-то случайная незнакомка, которую я знала, может быть, около часа. В этот момент что-то внутри меня щелкнуло. Я выскочила за дверь. Я побежала по оживленным улицам. Тепло, которое я когда-то чувствовала, начало обжигать. Яркость, которая сияла, ослепляла. Грохот оглушал. Я не знала, где я была и куда направлялась, все, чего я хотела, это уйти, исчезнуть. Слезы текли по моему лицу.

Может быть, все это было сном. Может быть, я проснусь и пойму, что не было ни дыры, ни Эмили, ни города, ни Оливии. Может быть. Может быть. Всхлип вырвался из моего рта. Наконец я увидела стену. Мое зрение затуманилось, я лихорадочно искала дыру. Вот она. Я проползла через нее и рухнула в кустах, скрывая ее изнутри. Я оставалась там, тихо всхлипывая, надеясь, что никто меня не услышит. Я была лидером, меня нельзя было видеть такой сломленной, это было неуместно. Я не знаю, как долго я там пробыла, время, казалось, остановилось.

Наконец, во мне больше не осталось слез. Я встала, разглаживая складки на одежде, вытаскивая веточки из волос. Я вытерла свои красные, опухшие глаза, надеясь, что они скоро придут в норму. Я должна был быть идеальной, не меньше. И если я собиралась стать лидером, мне нужно было знать, что именно я увидела снаружи. Я добралась до своего дома и вошла в дверь.

Я застала своих родителей в гостиной: отец читал, мать вязала, как и каждый вечер.

«Мама, папа, добрый вечер», - чопорно поприветствовала я их.

«Привет, Совершенство», - безразлично ответили они. Затем мой отец поинтересовался: «Я надеюсь, у тебя была веская причина опоздать?»

Я не могла сказать им правду, я не знала почему, но что-то во мне подсказывало мне, что это была плохая идея. «Я осматривала стену, полагаю, это одна из моих будущих обязанностей, не так ли?»

«Хорошая девочка», - мой отец на мгновение встретился со мной взглядом. Я не смогла найти в них ни капли эмоций, они были холодными, почти безжизненными.

Я сглотнула: «У меня... у меня есть вопрос. Я считаю, что если я собираюсь стать лидером Э.Л.И.Т.Ы. в будущем, я должна знать. Можно задать вопрос?»

«Да, можно».

«Спасибо, отец. Я хочу знать, есть ли что-нибудь за нашей стеной? Я слышала, что раньше там что-то было, и я считаю, что если там что-то есть прямо сейчас, я должна знать об этом, чтобы понять, есть ли угроза». Услышав эти слова, взгляд моего отца, казалось, стал еще холоднее.

«Совершенство, за этой стеной ничего нет».

«Но, отец, а что, если там что-то есть, разве нам не нужно проверить?»

«Откуда такая настойчивость, я же сказал тебе «нет»». Он немедленно перебил меня. Я знала, что больше не могу с ним спорить. Как раз в тот момент, когда я собиралась сдаться, он пробормотал моей маме: «Дорогая, кажется, мы слишком высоко подняли уровень ее любопытства».

Я застыла на месте. «Что ты сказал?»

«Во-первых, Совершенство не может быть грубой А во-вторых, я чувствую, что мы можем рассказать тебе об этом сейчас. Потому что, возможно, твой ребенок будет еще более совершенным, чем ты».

«Отец, пожалуйста, расскажи мне все. Что ты имеешь в виду?» - я дрожала, что он имел в виду, говоря о повышении уровня моего любопытства?

«Видишь ли, здесь, в Э.Л.И.Т.Е., у нас есть превосходные технологии, можно сказать, вершина генетической модификации. В прошлом физические и умственные особенности ребенка были генетической лотереей, рискованной и непредсказуемой. Конечно, никто этого не хотел. Десятилетия за десятилетиями люди работали над совершенствованием этой технологии. Все началось с простого поиска лекарства от генетических заболеваний и деформаций, и теперь мы, родители, можем выбирать все, что касается нашего ребенка»

«Всё?» - прошептала я, надеясь, что это шутка, ложь, что угодно, кроме правды.

«Всё. Ты заметила ли ты, как многие из твоих сверстников похожи на тебя?Ну, это потому, что в то время были популярны серебристые глаза и волосы цвета воронова крыла. Но, видишь ли, все остальные могут выбрать только одну черту, в которой их ребенок будет выделяться, и именно так их потом назовут. Мы, однако, можем изменить абсолютно все. Вот почему ты такая идеальная, мы сделали тебя такой. Ты знала, что на самом деле должна была быть блондинкой? Ха! Представь себе. А твоя личность, ну, давайте просто скажем, что она совсем не была как у лидера. Дикая и беззаботная, можешь себе представить?» Он начал смеяться, и моя мама присоединилась к нему.

Она посмотрела на меня: «Разве ты не благодарна? Посмотри, какой замечательной и совершенной ты стала». Вот оно снова, это слово. Совершенной О, как же это было ужасно. «И однажды ты сможешь сделать то же самое для своего ребенка, сделать его таким, каким пожелаешь».

Я не могла пошевелиться. Они смеялись, почему они смеялись? Поэтому здесь все так по-другому? Потому что мы контролируем все, вплоть до мельчайших деталей? Нет, не мы. Они. Они создали меня. Они все выбрали, все изменили. Я должна была быть другой. И дело даже не в том, что они изменили мою внешность, я могла бы жить, не будучи блондинкой. Но моя личность, они сделали это. Человек, которым я себя считала, был не чем иным, как куклой, созданной моими родителями. Каждая моя мысль, каждое принятое мной решение было результатом предпочтений моих родителей. Я была создана, чтобы быть совершенной. Совершенной. СОВЕРШЕННОЙ. О, как я ненавидела это слово. Оно было похоже на штамп, клеймящий меня на всю жизнь как лидера. Как продукт тысячи перемен. Как мошенницу, фальшивомонетчицу, робота. Я даже не была таким человеком, как я могла бы быть. У меня не было ничего, что сделало бы меня такой. Ни доброты, ни лукавства, ни света внутри меня. Я был разбитой пустой оболочкой, созданной десятилетиями богатства и жадности. Я посмотрела на своих родителей, все еще смеясь. Это было отвратительно, я была отвратительна. Я больше не могла этого выносить. Я побежала в свою комнату, схватив ручное зеркальце. Я посмотрелась в него. Все, что я могла увидеть, была раковина. Пустая раковина. Мои глаза были холодными и безжизненными, в них не было ни искорки. Моя кожа была тусклой, мои волосы тоже. Это было так, как если бы я смотрела на сломанную куклу. Внутри не было света, чтобы показать человечность. Я больше не могла смотреть. С воплем я разбила зеркало, и мое отражение разбилось вместе с ним. Я схватила самый острый и большой кусок, какой только смогла, и выпрыгнула из окна. Я побежала к дыре в стене, ища этот последний кусочек человечности. Мое тело нашло её быстрее, чем я смогла осознать, что я оказалась там. Я уставилась на осколок зеркала, желая, чтобы, может быть, только может быть, здесь я смог обрести человечность, которая была у меня украдена. В ответ на меня уставилась все та же безжизненная кукла. Я схватила клок своих волос, беспорядочно наматывая его. Я отрезала прядь за прядью. И все равно, я выглядела идеально. Как такое могло быть? У меня вообще шла кровь? Я схватилась за осколок, чувствуя боль, когда мою руку резали снова и снова. Это должно было заставить меня выглядеть человеком. Я имею в виду, что боль и кровь - это то, что определяет человека, верно? Я взглянула на свою руку, по которой теперь текла кровь. Почему, о, почему я все еще выглядела так красиво. Да, это было ужасно, но так же завораживало, как льющаяся река рубинов. Я чувствовала, как по моему лицу текут слезы, но не издавала ни звука. Я схватила грязь другой рукой и провела обеими ладонями по щекам, размазывая повсюду грязь и кровь, смешивая их со своими слезами. Наконец-то, теперь я должна была выглядеть по-другому, верно? Я не была совершенна, верно? Дрожа, я еще раз посмотрела в зеркало, надеясь увидеть что-то, кого-то, кто не был мной. Так почему? ПОЧЕМУ? Почему все, что я видела, - это пустота? Не имело значения, что я была грязной и в синяках, меня можно было вымыть, привести в порядок и вернуть на мой пьедестал. Я никогда не смогла бы стать человеком, я не была создана для этого. Люди - несовершенные, уникальные, чудесные создания. А я была просто идеальной куклой. Кто-то, кто выполнял бы приказы и выглядел симпатично. Я была создана не для того, чтобы жить, я была создана для того, чтобы существовать. Но, я больше не хотела существовать. Я оторвала взгляд от отражения в осколке. Я взяла его обеими руками и подняла к заходящему солнцу, острием ко мне. Если я не собиралась жить, я не хотела оставаться здесь. Я не могла оставаться здесь. И, черт возьми, почему это вообще имело значение? Мои родители могут просто создать еще одну идеальную куклу, это не так уж сложно. Конечно, меня можно было заменить, я не была человеком. Я была трофеем, изготовленным на конвейере, который будет продолжаться десятилетиями. Я закрыла глаза, последние слезы беззвучно капали с моих глаз. Я собралась с духом и, прошептав в последний раз «прощайте», прижала руки к животу, все еще сжимая в них осколок.

«НЕТ!» - резкий крик пронзил мои уши, когда что-то врезалось мне в руки, выбив зеркало у меня из рук. Я подняла глаза, чтобы посмотреть, кто это украл у меня свободу. Я увидела, что Оливия смотрит на меня сверху вниз, в ее глазах появились злые слезы. «Что ты делаешь, ты-ты-ты ДУРА!» - она схватила меня за плечи, усадив там, заставив смотреть, как слезы катятся по ее лицу.

Я отвела взгляд и вздохнула: «Почему тебя это вообще волнует, я ничто. Я даже не человек. Я просто существо, робот, живой трофей. Меня создали мои родители. Они выбрали все, каждую черту. Все, что я когда-либо считала собой, оказалось просто настройкой компьютера, которую они выбрали. Мои мысли, мой разум, моя личность - это не мое. Как я могу называть себя человеком? На меня нужно смотреть, мной восхищаются издалека. Я не та, кого нужно любить, кто живет по своим собственным стандартам. Не тогда, когда меня генетически модифицировали, чтобы я была именно такой, как хотели мои родители. Они изменили всё, Оливия. Всё. Во мне нет ничего моего собственного. Абсолютно ничего». Я снова взглянула в ее глаза, они казались мягкими, успокаивающими, как теплые объятия в холодный зимний день. В них не было лукавой остроты, и все же в них все еще был тот блеск, сияние человечности. У меня никогда не могло быть такого.

«Ты, серьезно, самый глупый человек, которого я когда-либо встречала. Я часами обыскивала эту стену, надеясь найти способ найти тебя снова, потому что я просто знала, что что-то не так. И у тебя хватает наглости говорить, что никто не может любить тебя. Ну и что, что твои родители ввели какие-то цифры в компьютер. Ну и что, что они поменяли некоторые гены. Ты все еще остаешься собой. И никто никогда не сможет отнять это у тебя. То, как ты думаешь, то, как ты действуешь, это действительно ты. Когда я впервые увидела тебя, конечно, ты показалась мне идеальной маленькой куколкой. Но потом я увидела тебя со своей сестрой. Я увидела, как загорелись твои глаза, как ты засмеялась. Ты сияла. Когда ты рассказывала нам свою историю, я чувствовала некоторое напряжение, некоторую неловкость, но потом были моменты, когда ты немного сбрасывала личину, и я видела настоящую, красивую девушку. Так что, если ты более особенная, чем все мы? Немного совершеннее? В этом твоя уникальность. Ты не робот, не кукла. У тебя есть человеческие эмоции, счастье, печаль, страх, все. Поэтому, когда я увидела, как ты бежишь в ужасе, с вихрем эмоций в твоих глазах, я поняла, что должна найти тебя».

«Но я собиралась... покончить с собой. Если бы я была человеком, я бы хотела жить, как я могла бы так легко расстаться со своей жизнью?» Я видела, как глубокая волна печали и понимания захлестнула ее, когда я произнесла эти слова.

«Совершенство, я знаю, каково это, правда. Иногда ты просто не можешь больше жить. Но это то, что делает тебя человеком. Эта боль, эти слезы, все остальное». Она крепко обняла меня. Она осторожно подняла осколок зеркала с земли. «Посмотри сюда».

Нервничая, я снова перевел взгляд на зеркало. «Смотри. Ты видишь ту девушку?» Она осторожно стерла грязь и кровь с моего лица, насколько смогла. «Посмотри на ее глаза, видишь, как они блестят?» Я не могла в это поверить. Там, в последних лучах заходящего солнца, я увидела это, блеск в моих глазах. Я увидела ее. Нет, я увидел себя. Свою истинную сущность. Конечно, снаружи она была идеальной, но она не была холодной и не была безжизненной. В этих глазах была боль, но также и облегчение, и едва заметный намек на надежду. Надежда. Возможно, именно это и делало нас людьми. Я широко улыбнулась, когда начала сгущаться темнота, солнце скрылось за горизонтом. Оливия улыбнулась мне, и я поняла, что сияю так же ярко, как и она. В мою голову закралась мысль.

«Оливия, я хочу новое имя». Я не хотела быть Совершенством, я хотела настоящее имя, что-то, что было бы моим, и только моим.

«Хм-м-м… Что ж, у меня есть идея», - застенчиво улыбнулась она. “Как насчет Серафины? Мне всегда нравилось это имя. Оно означает ”огненная" или "жгучая".

Серафина. Мне понравилось это имя. То, как оно звучало, ощущалось. Я чувствовала, как оно горит страстью. Оно было похоже на жизнь, на огонь, который я видела горящим в моих глазах.

Улыбка расплылась по моему лицу. «Мне оно нравится. Серафина». Я уставилась в ночное небо, звезды горели так же ярко, как мое новое имя. Я снова испытала это чувство - надежду.

«Пойдем со мной, Серафина. Переезжай жить к нам в город», - Оливия протянула мне руку.

Я рассмеялась: “Как я могу сказать ”нет"?" - дав свою руку ей, сказала я. Здесь для меня ничего не было. Это было холодное и безжизненное место, где можно погасить даже самый яркий огонь. Я хотела почувствовать тепло, быть его частью. И так мы шли, рука об руку, к новому началу. К огню, который звал меня, настоящего меня. К огню, который растопил мое замерзшее сердце. К огню, который был внутри каждого из нас, мерцал в наших глазах. К этому огню, этому свету во тьме. Может быть, мои родители выбрали, какие у меня гены, но моя душа принадлежала мне. И она горела, подпитываемая тем, что делало нас людьми. Эта яркая звезда во тьме. Что-то, что можно было бы найти в ужасе, боязни, отчаянии. Надежда.

 

Послесловие

Всем, кто читает это, я надеюсь, что мое письмо смогло продемонстрировать ту боль, которую испытывает человек, сталкивающийся с борьбой за самоопределение, и вечный вопрос: будем ли мы когда-нибудь по-настоящему свободны? Я написала эту историю, чтобы показать, как жадность и постоянная погоня за совершенством могут привести к использованию генетической модификации в неэтичных целях. Даже в настоящем можно наблюдать подобное, только в гораздо меньших масштабах. Существует четкая граница между богатыми и бедными, с определенными сообществами или районами, где живут только определенные типы людей. В Нью-Йорке, например, существует явное неравенство между теми, кто живет на Манхэттене, и теми, кто живет в Бронксе. А что касается погони за совершенством? Что ж, пластическая хирургия - огромная индустрия, подпитываемая теми, кто хочет изменить себя, чтобы стать «идеальным». Можно увидеть, как такие люди, как Джастин Джедлика и Пикси Фокс, доводят эти операции до крайности, перенося более 150 из них или даже удаляя 6 ребер, чтобы получить “идеальную” фигуру, лицо и т.д. Еще более тонкий намек, который присутствует во всем мире, можно увидеть в том, как родители часто навязывают свои идеалы своим детям. Готовят их к определенной «престижной» карьере, воспитывают их определенным образом, восхваляя определенные качества, скрывая другие, - все это способы, с помощью которых родители пытаются превратить своего ребенка в того, кем они хотят его видеть, поэтому, когда перед ними встает выбор создать идеального ребенка с самого начала, кто скажет они откажутся? Автор трилогии «Вселенная Гриша» Ли Бардуго однажды сказал: «Что такое бесконечность? Вселенная и жадность людей». История показала нам, как далеко заходит человеческая жадность, жажда денег, совершенства, власти. Мы не можем позволить этому зайти так далеко, чтобы поставить под угрозу наше право на индивидуальность, на то, чтобы быть самими собой. Мое творчество - художественная литература, и должно оставаться таким. Потому что, как только любовь приносят в жертву жадности, именно тогда теряется наша человечность. Именно тогда мы становимся монстрами.