г. Дмитров, Московская область, научно-фантастическая работа,

II место в номинации «Окружающая среда»

---

Наш мир сейчас находится в очень шатком положении. Люди, ради собственных благ, необратимо потребляют полезные ископаемые. Сейчас идет неконтролируемый отлов морских и наземных животных, для человеческого потребления.  Популяции некоторых видов сокращаются до минимума, а некоторые уже исчезли. Человек в 21 веке научился потреблять, и потребление идет в огромных масштабах. Мы не задумываясь, уничтожаем большую часть животного и растительного мира. А что мы делаем для планеты?

Мало кто задумывается, о том, что через 20-30 лет, возможно полное исчезновение нефти, газа и другого полезного сырья. Планета не воспроизводит это, а значит, нужно уже сейчас искать альтернативы.

Есть люди, которые понимают, какой урон планете уже нанесен, и пытаются исправить эту ситуацию. Мы, прежде всего, должны понимать, что после нас, на этой планете останется наше поколение, наши дети и внуки, и разве для них мы не хотим сохранить чистую планету?

Мы не должны думать только о себе,  мы должны понимать, что несем ответственность за будущее следующих поколений.

---

Часть 1.

«В начале 21 века люди и представить себе не могли, что выход на улицу без «кислородной маски» — это самоубийство.»

Дорога по которой я иду на интервью сопровождает меня сильным ветром, что бьется о сухие ветки деревьев. Почва под ногами давно уже безжизненная, и так сильно прибита к земле, что кажется асфальтом. Поднимаю глаза, и вижу привычные для 21 века серые облака, которые обволакивают темно-фиолетовое небо. Медленно я приближаюсь к поселению. Меня встречают разрешенные дома, окна заколочены, двери отсутствуют. Несмотря на это, возможно там кто все еще живет. Улицы безлюдны. Единственное что заставляет людей выходить на улицу, это нужда. Люди все еще нуждаются в кислороде и воде.

Мне с каждой минутой становится все сложней дышать, несмотря на то что, человечество придумало носить «кислородные маски». Передо мной появляется здание «СМИ», оно ничем не отличается от всех других разрушенных пятиэтажных домов. Я быстро зашла внутрь. В здании очень плохое освещение. «Очиститель воздуха», который стоит в углу, работает на полную мощность – это значит можно снять «защитный комбинезон» и «маску». В момент снятия «спецодежды», я посмотрела в право, потому что там всегда висит осколок от зеркала. В плохом освещении, отражение в зеркале было ужасным. Красное, измученное лицо со следом от маски во круг рта и носа. Я быстро отвернулась и сразу же спустилась в подвал. В подвале была импровизированная студия для съемки интервью. Комната имела стены из бетона, с потолка светила одна лампа. Слева от камеры  находились железные бочки с чистой водой. Посередине стояла маленькая парта с двумя обшарпанными стульями.

Скоро должна прийти моя коллега по работе, она журналист. Я начала готовить аппаратуру к съемке.  Через некоторое время, в комнату зашла моя напарница с нашим гостем. Это быт мужчина средних лет, с седыми волосами. Глаза его были наполнены красными ниточками. След от маски был не сильный. На нем была куртка, из-под нее свисал старый свитер, штаны с защитой на коленях и длинные резиновые сапоги. Заметив меня, они закрыли за собой дверь, нас представили друг другу. Не теряя ни минуты, мы преступили к съемке. Журналистка сказала гостю, чтобы тот сел на стул перед камерой, а сама села рядом. Она достала из кармана пальто клочок  бумаги. Там были написаны вопросы, на которые должен был ответить наш приглашенный гость. Он был экспертом в сфере экологии.

Вслух посчитав от трех до одного, я включила запись, коллега начала представлять приглашенного эксперта и себя. После начала задавать вопросы:

— Ответьте, пожалуйста, как мы дошли до такого состояния? Когда и из-за чего экология планеты резко упала, и почему не были предприняты меры?

— Наша планета отдавала нам свои блага почти две тысячи лет, а взамен мы ничего не давали. Резкого ухудшения не было, все шло постепенно, но значимые события произошли в 60-х годах. Тогда начался активный рост населения, и в развивающихся странах увеличились масштабы потребления. Шло избыточное давление на планету. Количество фабрик увеличилось, шло активное освоение территории. Чем больше потребления, тем больше мусора. Возникло противоречие между развитием техники и приростом населения, и отсутствие достаточного внимания к экологическим проблемам. С каждым годом климатические условия становились все хуже.

— Откуда стала появляться сильная радиация и почему многие берега, острова просто исчезли?

— Из-за постоянных угроз войны, многие государства стали изготавливать ядерное оружие. Стали проводится испытания, которые оставили свой след на планете. Уровень радиации заметно вырос. Так же гонка вооружений и испытаний привела к сдвигам литосферных плит. Это породило множественные цунами и ряд землетрясений. Были уничтожены целые прибрежные города, и даже острова. К 2063 году планета успела поменять свой облик, и остались лишь самые большие материки.

— Что стало с гидросферой Земли?

— Первое, что стало заметно, после повышения радиации, свинцовый дождь, сменяющийся ядовитым туманом. Из-за таяния ледников и попадания огромного количества пресной воды в морскую, исчезло много видов морских существ. Стоит упомянуть, что уровень воды начал подниматься. Что еще значимого произошло? Пожалуй, со всеми этими глобальными изменениями, повысилась температура Земли.

— Что же делали люди? Они же видели, что происходит вокруг них.

— Конечно же, они видели. Но, меры принимались слишком медленно, управлять огромным количеством людей оказалось сложно. Принимались меры для устранения текущих проблем, например обеспечение населения едой и жильем. Мало кто думал о глобальном устранении проблем. Люди опомнились слишком поздно. За это время, они смогли создать только фильтры для воды и воздуха от вредных веществ.

— То есть, все программы, которые правительство озвучило, по сохранению окружающей среды — это не правда?

— Ну почему же, правда. Но, они опять оказались на втором месте, ведь для принятия каких то мер нужны, как минимум, денежные средства. Поэтому все, что мы видим и получили — это фильтры.

— Но создание фильтров и очистителей, все равно не смогли предотвратить еще большее облучения людей радиацией?

— Нет.

— Что же следует предпринимать сейчас нам для устранения проблем в этом «новом» мире?

— Это очень емкий вопрос. Думаю, я отвечу кратко. В сегодняшней ситуации, мало, что можно исправить. Наш воздух загрязнен, пресных источников воды меньше с каждым годом. Люди все еще потребляют, да, предпочтения изменились, но потребительское отношение к планете осталось. Пока не измениться это отношение, я думаю, что исправить ничего не получится.

—  Ну, что ж спасибо Вам за ответы и за время, которое вы выделили для интервью.

Я выключила запись. Наш гость встал со стула, журналист тоже. Моя подруга поблагодарила мужчину, за то, что он согласился принять участие в интервью. Не долго думая, он попросил прощения и сказал, что ему нужно срочно идти. Мы не стали его держать.

Часть 2.

« Когда нас отправили сюда, нам дали подписывать бумаги, где было четко написано «не более одного ребенка». Я думаю правительство регулирует рост населения. »

Собираясь на второе интервью, я повязала волосы красной лентой. Это означало, что скоро наступит очередная смена климата, и нас ждет весна. Красная лента, как невидимая надежда на лучшее, ты знаешь, что она есть, но мало кто ее видит. Сегодня по плану у нас необычное интервью, и я не просто шла в наше здание «СМИ», я вместе со своей коллегой отправлялась в соседнее поселение. Там нас ждала женщина, которая растит детей. Это очень редкое явление. В наше время мало кто обладает репродуктивной функций. Такие люди ценятся, им даже поставляют еду к дому и охраняют.

Знаете, когда наступает смена климата, кажется, что ветер дует не так сильно, и даже небо не такое темное. Но, это только кажется.

Я подхожу к поселению, и вижу, что меня уже ждут. Двое мужчин, в масках, без защитных костюмов держат большие железные двери. Назвав свое имя, и причину прихода, меня впускают. Моя дорога к дому женщины, проходит через обрушенные дома, верхних этажей нет, их разбирают и укрепляют нижние. Здесь нет такой разрухи, как в больших поселениях. Меня подводят к дому, открывают дверь, и я спускаюсь на минут первый этаж. Тут мягкий свет, тепло и тихо. Знаете, тут пахнет едой. Я снимаю костюм, маску, привожу себя в порядок. Моя коллега уже тут, я узнаю ее костюм в пригожей. Прохожу еще через дверь и попадаю в маленькую, но уютную комнату. Эти двери, меры защиты, они охраняют детей от повышенной радиации.

В этой комнате уютно, мягкий свет падает на центр стола, по периметру стоят деревянные лавки, за ними сидит моя коллега с женщиной. Она очень красивая, следа от кислородной маски почти не видно, волосы длинные русые, обрамляют ее лицо, на вид ей лет 40-45. Мы знакомимся, и я начинаю расставлять оборудование. Замечаю, что вокруг стола стоят кровати, одна двухъярусная, видно для детей, на ней уютная шторка. Около кровати стоят баки с водой, железный шкаф для еды. На полу сделанные вручную из тряпок ковры. Замечаю в углу самодельную куклу.

Моя коллега готова, я тоже, мы начинаем интервью:

— Во первых, спасибо за то, что разрешили нам прийти к вам, и за вашу готовность к честному рассказу.

— Я рада, что нашла Вас, я давно хотела поделиться своей историей, чтобы как можно людей узнали о нашей жизни.

— Расскажите, как все начиналось, как вы попали в эту общину, что происходило вокруг?

— Все началось лет 20 назад, когда были первые аномальные изменения в природе. Я помню, что показывали по новостям. Это было ужасно. Наводнения, землетрясения. Все казалось таким далеким, было ощущение, что проблемы у всех, но нас такое не коснется. Я тогда работала на фабрике молочных продуктов. В один из дней у нас было пару резких толков. Выключилось электричество, нас отпустили по домам. Позже в новостях сказали, что такие толчки прошли во многих областях.

— Как вы поняли, что в новостях лгут, и вся ситуация целиком не такая уж «радужная», как ее показывали?

— Начали проходить кислотные дожди, причем, раньше они тоже были, но они начали содержать в себе больше ядовитых веществ. Все кругом успокаивали, говорили, что это просто временный циклон. Но, дожди проходили все чаще, они становились все опасней. Иногда было трудно дышать. Однако, нам все еще говорили, что это временно, терпите, все наладится. В какой-то момент, на производстве нас сократили. В интернете все записи пестрили заголовками о смертельных дождях. Мне стало страшно, деньги кончались, в магазинах еды стало все меньше. Ее редко стали завозить. Все отправлялось в районы к пострадавшим. Как-то раз я пошла за продуктами, небо было странного розового цвета, обещали осадки. Не дойдя за продуктами, я наткнулась на толпу. Они устроили забастовку, их лишили работы. Толпа страшно ревела. Я испугалась, это было действительно страшно. Я повернула назад, и почувствовала, как накрапывает дождь. Кинулась бежать, по дороге я поняла, что кожа ноет от капель. Я услышала, как остановилась машина, и меня окликнули. Там были мои знакомые, они звали меня и кричали, чтобы я шла быстрее к ним.

— То есть, вас просто забрали сюда?

— Нет, не сюда. Ребята рассказали мне, что едут в другой регион, что там лучше, там есть работа, жилье и еда. Я, конечно, попросила их просто подвести меня до дома, но в какой то момент, ко мне пришло осознание, что где-то там есть спасение. Так я собрала быстро вещи, буквально пару вещей из одежды, документы и что-то из личной гигиены. И мы поехали в тот регион.

— Что же было дальше? Там было лучше?

— О нет, мы доехали до границы и встали в огромную очередь из машин. Потом кто из ожидающих сказал, что там еще хуже дела, чем у нас. Мы стояли дней пять, нас пропустили, и мы оказались в полностью необитаемом месте. Деревья были вырублены, дома разрушены. Было решено ехать дальше, но прежде нам пришлось искать топливо и хоть что-то из продовольствия. Дожди шли и в этом районе, и не только дожди. Мы чувствовали толчки.

— Вы долго добирались до этого места?

— Пару лет. Мы много где были, много видали. Города зарастали мусором, люди переезжали, еды становилось все меньше, погода становилась все суровее. В один из дней, я узнала, что беременна. Мой партнер начал узнавать, про программу «Будущее поколение» и как попасть под их защиту. Через два месяца, нам пришло письмо, что мы можем приехать в институт для подтверждения моего положения. Вещей мы много не брали, только документы. Доехали мы быстро. Всего за пару дней. В институте провели обследования и выдали документ, всего на одного человека. Так я попала в это поселение.

— То есть, вас разлучили с отцом ваших детей?

— Нет, он смог появится в этом поселение через пару месяцев. Я уже была готова к родам, узнала о его скором приезде и очень волновалась. Когда меня привезли сюда, мне объяснили всю ситуацию, которая сложилась на тот момент. Я поняла, что здесь я буду под защитой, что меня и моих детей будут беречь.

— Сколько сейчас вашему ребенку? Как он себя чувствует?

— Моим детям по 12 лет. У меня родились близнецы, две очаровательные девочки. Они здоровы и находятся здесь в любви и ласке. Позже я узнала, что в те годы, когда мы ездили по разным регионам, было много случаев выкидышей. Все началось из за радиации, плохой экологии и плохого питания. Женский организм со временем потерял репродуктивную функцию. Насколько я знаю, сейчас готовят программу для искусственного выращивания детей.

— Как вы здесь живете, вам всего хватает?

— Нам поставляют все, что необходимо, но в ограниченном количестве. Иногда, бывают задержки, но дети знают, что происходит. Дети по закону не могут выходить до 18 лет на поверхность, их организм пока не окреп. Я могу выйти, но за пределы поселения не выхожу. Мой партнер, сейчас работает здесь, в службе охране. Сегодня его смена, вы могли его увидеть.

— Как вы думаете, ваши дети и внуки, смогут увидеть чистое небо над головой и свободно гулять без специальной одежды и масок?

— Я бы очень этого хотела. Я помню, в возрасте 5 лет, это голубое небо и белые облака. Помню зеленые деревья, траву. Я все это помню, и, конечно, я хочу, чтобы мои дети тоже увидели это. Пока они видят это в книгах.

— В вашем поселении много женщин с детьми?

— Да, у нас еще 16 женщин. У каждой по одному ребенку. Мы, наверное, смогли бы родить еще, но когда нас отправили сюда, нам дали подписывать бумаги, где было четко написано «не более одного ребенка». Я думаю, правительство регулирует рост населения.

— Вы считаете это правильно?

— Думаю, да. Насколько я слышала, много людей погибло, от болезней, вспыхнувших от радиации, от голода, от природных стихий. Сейчас задача государства родить и вырастить здоровых детей. Но они ограничивают рост рождаемости, зная, что всех не прокормить.

На этих словах интервью заканчивается. Коллега снимает жилье, женщина зовет детей, чтобы их могли снять на пленку. В комнату заходят две девочки, у них светлая кожа, русые волосы, и большие чистые голубые глаза. Да, как приятно видеть этот цвет. Цвет жизни.

Часть 3.

«Человечество перешло черту, точку невозврата.»

Утром я обычно просыпаюсь и первым делом смотрю на старый календарь на стене. Он с 2019 года. Календарь с фотографиями природы. Мой любимый месяц май. На этих страницах изображены тюльпаны на красивом фоне голубого неба. Сегодня по плану у меня интервью, с человеком, кто состоял в религиозном сообществе. Моя коллега рассказала, что он долго не хотел давать это интервью, и уговаривали его долго. Я включила радио волну, там шум и я ищу свою любимую волну. Начала одеваться слушая музыку. Выходя из дома, оглянулась по привычке на небо. Оно все еще в багровых тонах. Слушая свое дыханье в маске, я пошла в здание «СМИ».

В комнату зашел человек, пожилой, опрятный, строго одет, следы от маски отсутствуют. Наш счетчик, который стоит на входе, слабо пиликнул, и оповестил нас о повышенном фоне радиации.

Интервью началось, первые ответы о том, кто он, чем занимается и как к этому пришел, сопровождались сухими ответами. Дальше коллега стала задавать интересующие ее вопросы:

— Почему вы ходите без защитного костюма?

— Я не вижу смысла защищаться от природы. Это естественное явление, мое тело привыкло к повышенному радиационному фону и полностью адаптировалось.

— Вы долгое время жили в коммуне, которую создали сами, и призвали людей к отказу от еды и воды, зачем?

— Это своего рода наказание. Люди осознано шли на это. Не вижу в этом преступления. Все мои речи о том, что человек потерял истинный путь, он нашел свой путь в ложных низменных человеческих потребностях. Это привело к всеобщей беде. Люди приходили ко мне, чтобы искупить свои грехи. Чтобы очиститься, нужно отказаться от многих благ.

— Все люди грешны, и должны искупить свой грех? Перед кем?

— Перед Богом. То, что твориться сейчас вокруг нас, тот мир, где мы обитаем, это наказание. Нам показывают, нам преподают урок. Мы его извлекли? Мы не понимаем, а нас испытывают. Мы придем к истинному миру, если будем придерживаться правильного пути.

— Катаклизмы и аварии, это все нам дано в наказание?

— Именно. Человечество перешло черту, точку невозврата. Все увеличивая масштабы потребления, больше еды, больше транспорта. Неконтролируемая рождаемость. Несоразмерный аппетит. Человечество просто решили притормозить.

Далее моя коллега спросила про его первые впечатления, помнит ли он, как все начиналось и другие стандартные вопросы. Интервью было законченно, наш собеседник встал, надел пальто, сухо попрощался. Счетчик громко произнес об опасности радиационного фона, пиликнул и оповестил об окончании этого дня.

Мы стали собирать съемочную аппаратуру, и коллега нарушила тишину в студии:

— Люди имели абсолютно все. Достаточно было просто умерить аппетиты. Наша планета способна на многое, она дала нам жизнь, дала среду для развития. А что же мы? Только черпали, брали, рушили, выкачивали. И что? К чему это привело? Человек забыл о важности окружающей среды. Мне кажется, это произошло из-за того, что человечество ставило перед собой, совершенно другие цели и стремился их достичь, не думая о планете.

Посмотрев на подругу с понимающим видом не осознавая того я кивнула, в знак согласия, со всем тем что было произнесено из её уст.

P.S.:

Представим, что наша планета — это маленький ребенок. Когда у ребенка что болит, он не может сказать что, ему просто плохо, и он начинает капризничать.

Так и с нашей планетой. Она не может сказать нам, что ей плохо. Она просто показывает, как ей плохо, путем природных катаклизмов.

Но, в отличие от ребенка, которому оказывают помощь, планета не получает ее.

Пока человечество не придет к понимаю, что нужно оказывать заботу планете, мы будем встречаться с кислотами дождями, с новыми видами болезней, мутациями в животном и растительном мире. Вода и кислород будут подвергаться загрязнению, негативно влияющим на организм людей.

Надеюсь, люди начнут менять свое отношения к планете, иначе будет уже слишком поздно, и наши будущие поколения будут адаптироваться к более агрессивной среде обитания.