Вступительная часть

Идея данной научно-фантастической работы основана на современных исследованиях кишечной микробиоты. Обнаружено, что бактерии, находящиеся в симбиозе с человеком, способны влиять на его психическое состояние. Данные факты явились предпосылками для моей идеи: возможно, в будущем при помощи генных модификаций будут созданы штаммы бактерий, которые при помещении их в микробиом человека и определенном уровне функционирования будут стабилизировать уровни нейромедиаторов, улучшать питание нервной системы и таким образом содействовать более эффективной работе головного мозга в целом. Кроме того, данный вид вмешательства теоретически мог бы являться одной из разновидностей долговременной малоинвазивной монотерапии тех или иных психических расстройств.

 

 

 

 

Основная часть

 

«Мы делаем всё, чтобы снизить риски, но технология пока не так совершенна, как нам хотелось бы думать».

Эта фраза настойчиво вертится в голове.

Хотелось – да и сейчас еще хочется – ответить: «На дворе двадцать второй век!» – но стыдно перед человеком, заслуженным врачом и профессором, да и неудобно: взял их на процедуру и ведение, тут бы быть благодарными, а из нее последние пару дней лезет только злость да чувство вины.

И тревога. Конечно.

Сегодня всем известно, что, чем выше интеллект, чем более продуктивна работа головного мозга, тем выше шанс замкнуть циркуляцию нервных импульсов на что угодно. И вот тебе тревога, а то и – депрессия.

Сегодня…

Анастасия гладит сына по горячему лбу. У него жар, но он, слава богу, уснул. Пыхтит и немного подергивается во сне, а из крошечного носа торчит кислородная канюля, но раз уж им можно быть вместе хоть целый день, то всё не так уж серьезно. Прежде Матвей провел несколько суток в стерильном боксе: так положено после процедуры. Если станет совсем уж худо – его туда вернут.

Анастасия хорошо помнит собственную процедуру, хотя это и было давно. Ничего страшного – да, ведь для взрослых, с уже сформировавшейся микробиотой, куда выше риск, что новый штамм просто окажется сожран подчистую более живучими соседями. Но на такой случай есть парочка запасных. Насколько она знала – и, в целом, была осведомлена о данной процедуре, – особый вид кишечной палочки был глубоко модифицирован с помощью плазмидов еще около пятнадцати лет назад. Особым образом измененные, бактерии поселялись в кишечнике и начинали вырабатывать в организме человека определенный список биологически активных веществ, достоверно и на постоянной основе улучшающих работу мозга.

Нормальным… нет, скажем так, среднестатистическим людям такое соседство обычно давало большую выносливость по отношению к лавинообразным информационным потокам, повышало стрессоустойчивость и снижало риски острых психических расстройств. Выгода со всех сторон, и для человека, и для государства. Стране нужны здоровые продуктивные граждане. За такое не грех и заплатить. Тем не менее, каждый год в бесплатную программу, как в диспансеризацию, попадала случайным образом определенная категория граждан. Одна попытка – бесплатно, за счет наличия местного гражданства. Если не повезло – последующие можно оплатить.

Насте повезло с первой попытки. Кажется, ничего не изменилось… поначалу. Но постепенно изменения пришли. И вскоре уже ощущалось, будто так было всегда. Приятно сразу понимать смысл большинства вещей. Приятно помнить всё, что важно не забыть. Приятно… быть более стабильной и надежной даже для себя самой.

«Минус пациент для психиатра», – обычно в шутку подытоживала она, делясь ценным опытом с новичками и сомневающимися.

Сглазила? Так, кажется, любили говорить родственницы постарше.

Нет, конечно, хотя порой, в минуты слабости, казалось даже хуже того: виновата она сама. Ведь это ее сын. Значит, всё – и достоинства, и недостатки, – он получил от нее.

Вот и казалось, что большая ясность ума только портит ситуацию. Когда понимаешь всё, о чем говорят врачи, трудно отделаться от мысли, что в дисфункции нервной системы ребенка виновно множество факторов, но во главе с ней самой.

Ребенок тихо хнычет, не просыпаясь. Она снова гладит его по лбу и тянется за водой: попить и смочить марлю, чтобы накрыть Матвею лоб.

Подсадить штамм бактерий – ерунда. Для взрослого. Выпиваешь четко отмеренную порцию, пробирку с «овсяным молоком» (главное тут – не забыть зажать нос и быстро запить водой), и трое суток проводишь в изолированном боксе под постоянным присмотром. Потом – батарея анализов. Потом – рекомендации, выписка и жизнь с новой, особенно ясной головой. Даже для здоровых людей, как оказалось, есть куда стремиться.

С детьми сложнее. Младенцам не проводят вовсе: собственного микробиома еще нет, отмерить дозу тяжело, уговорить выпить – практически невозможно. Иными путями – пока плохо изучено. Да и не факт, что маленькому человеку это понадобится: тесты на уровень интеллекта, нервную устойчивость и выносливость проводят только тогда, когда человек начинает связно говорить. По итогам – вердикт: нужно помочь или с природой и так повезло?

Другое дело – такие, как Матвей. «Сложные дети». Почти необучаемые, чрезмерно капризные, неусидчивые и нервные. Не каждую ошибку природы можно поправить, но умственную отсталость без тяжелых мозговых повреждений научились сглаживать до нормы. Недостаток у процедуры лишь один: иммунитет ребенка-дошкольника еще только выстраивает взаимоотношения с микромиром в кишечнике, и стороннее вмешательство в лучшем случае не приводит ни к какому результату. Но обычно реакция есть. Сложнее, чем у взрослых. Чаще всего – пара недель в больнице. Лишних гостей организм потихоньку приберет, но снаружи это почти всегда – лихорадка. Может быть и хуже: серотониновый синдром или другие нарушения обмена, передозировка «волшебных» веществ, в перспективе улучшающих работу всей нервной системы. Тут только антибиотики: срочно удалять разошедшихся гостей, иначе можно и погибнуть. Попытка уходит впустую. Первая, опять же, оплачена государством.

Можно отказаться сразу.

Но отказ – это гарантированная умственная инвалидность. Но точно живой. Но оставшись однажды без родителей – не факт, что сможет полноценно существовать. Конечно, всегда верится в лучшее, особенно когда ребенок еще даже не пошел в школу, но примеров кругом – уйма. Особенно, когда прекрасно понимаешь, что и где надо искать.

«Держитесь, мамочка, не вы первая, не вы последняя».

Остается держаться. Прекратить можно в любой момент. Ребенок решать не способен. Согласие на антибиотикотерапию – и всё возвращается на круги своя.

Или продолжаешь сидеть рядом, следить, ловить минуты облегчения и ждать, ждать, когда маленький организм освоится с новым биомом и новым обменом веществ. Это не генная терапия – это гораздо интереснее. Проще и одновременно сложнее. Бактерии влияют на хозяина куда сильнее, чем кажется на первый взгляд. Вмешаться в их «государство» куда легче, чем перепрошить каждую клетку уже рожденного организма. Хороша наука! Но, конечно, до сих пор не идеальна. Всегда есть куда стремиться. Впрочем, прошедших процедуру можно считать хорошим подспорьем: кто-то наверняка захочет загрузить голову на всю ее новую мощность и чем-нибудь поможет науке в будущем, к рубежам следующих десятилетий и столетий.

А может, и Матвей, когда вырастет…

Под бульканье аппарата Боброва утомленной Насте снится взрослый Матвей.

Может, ученый, или летчик, или знаменитый музыкант…

Через неделю Матвея – по-профессорски серьезного шестилетнего мужичка – наконец-то выписывают домой.