Предисловие

Я человек своего времени? Автор рассказа замешкается, стеснительно потупит взгляд, но в итоге скажет: да, я человек своего времени. Я результат многочисленных социальных, культурных и технологических изменений моей эпохи, отчего считаю себя в той или иной степени счастливым человеком. Но не все люди поспевают за временем, и порой они ищут спасение в самой погибели. И неважно: накануне 2100 или 2000 год. Время меняется, а человек может так и не найти себя в нем. Так и герой рассказа…

 

Один из шатунов

Пятый этаж – этаж цивильный. Серьёзно, риелтор мне прям так и сказал – цивильный. Он ещё добавил, мол, первый и второй – для людей мало стеснительных, любящих, чтобы за ними понаблюдали пешеходы.  В июне до третьего и четвертого долетает тополиный пух. Я не из аллергиков, поэтому легко обойдусь без такого события. Сижу на спокойном пятом, в одиночестве. Весной в жилье под крышей даже никаких будильников не надо: упавшая с потолка капля даёт любому будильнику сто очков вперёд. Но сейчас не об этом.

Память решила на днях навести и обрадовать теплым приемом, пока сам я еще тепленький. На горизонте 2100, а у меня вся эпоха перед глазами. Помню, как в подготовительной группе дети смотрели на доску цифровую, а я в окно лупил. Помню, как в школе одноклассники шлем виртуальный там напяливали, в других мирах типа бывали, а мне как-то и в этом нормально было.  Помню, на работе сказали, что двухмерные чертежи больше не требуются, заказчикам модели трехмерные подавай, а я в другой плоскости работать и не хотел. Помню я, помню, да только давно я всего этого не вспоминал. А с употреблением «меда» вообще о многом позабудешь. Не принял я эпоху, но зато медок меня… с распростертыми объятиями. Просто у нас – кто с эпохой не пошел, как шатун по белу свету носится, тот в аптеку за этим лекарством. Ни памяти, ни грусти, только справка о «шатунстве» нужна.

Двенадцать часов ночи. Самое время пройтись по морозцу. Квартиру закрывать лень – всё равно выносить нечего. Вроде бы просто вызвал лифт, а чувство такое странное, знаете, будто забыл что-то. Да, говорила маман, что мед на память влияет… ничего страшного. Мне мед – это и жена, и ребёнок, и мать. Он мне всё заменяет, даже себя. Без этого уже и меня не будет. Поскорее бы до первого этажа доехать. Там буквально пара шагов до ларька. Три дня ни ложки меду в рот не брал, как бы с белкой по пути не встретиться.

Этаж четвёртый. Дверь лифта открывается. Заходит женщина, шикарная мадам. Платье подчеркнуло всё, что надо, даже немного то, что и не следовало бы. Дублёночка поверх, кожаные сапоги снизу, испуганный мальчуган справа. Тяжело не влюбиться в статную женщину, тем более рожавшую. Я спрашиваю её имя, а она осматривает меня от мыса до лысой головы, прикрывает жилистыми руками ребёнку уши. Затараторила бабёнка. Сначала краткий список из оскорблений, потом что-то про неуплаченные мной алименты. Что ты грузишь меня, тётя? Я еле на ногах стою и без ваших назиданий. Ещё запах от неё премерзкий. Оно и понятно, вместо человеческой головы у неё рыбье рыло. Селёдка под шубой в теле человека. Мерзость. Хуже только тёплый студень. Хотя, может, и селёдки любить умеют, в лифте-то она ездить научилась.

Этаж третий. Падаю. Зря я решил на дверь лифта облокотиться. Только падаю я крайне удачно – ловит меня мужчина. Я ему, конечно, благодарен, но напугал меня он крепко. Только представьте себе моё удивление: лифт расширяется, в тот момент в нём появляется мамин пожелтевший гарнитур и папин раскладной диван. Лицо мужика точно моё, только без щетины и шрама на щеке. Блаженство в руках двойника длилось недолго: он уверенно кинул меня в ноги к статной женщине. Мужчина недоволен, что я от реальности отошёл. А что мне делать? Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл… Двойник говорит, что мне давно пора к матери. Я нервного товарища спрашиваю: «Отец, а где мне мать эту найти?» На что он суёт обрывок с адресом. Спасибо, мужчинка, только я и так знаю, где кладбище находится. Хоть кто-нибудь помог бы мне на белом свете. Упасите же меня от советов, лучше подайте копейку. Подайте копейку! Бью по уху мужчину, а из него, будто тот свинья-копилка, вылетает груда мелочи. Фокусник! Пытаюсь собрать деньги, но руки подозрительно трясутся…

Этаж второй. Опять двери засуетились. В комнате и так странного народа хватает, а тут ещё заходит человек-платок. Прошу нечисть покинуть зону нахождения, но она молчит, не двигается. Пугает меня. Смотрю на платок, а в нём следующая картина. Блуждают по лесу бурые медведи. Один из них говорит, мол, такой эликсир нашёл, что ему теперь нужды нет жир на зиму копить. Говорит, что ему ни сна, ни еды не надо – эликсир ему всё заменит. Бурые медведи над ним смеются, лапой тычут. Так и одичал медведь и стал шатуном. Страшно мне стало за шатуна. Сорву-ка мантию – прочь тревогам. Что же, смотрит на меня старушенция: брови и рот тонкой дугой изгибаются, а на лбу – венчик с иконами и молитвой. К ней мальчуган на месте и прильнул. Хнычет пацан, бабулей называет. Та ему орехи суёт да заклинание читает: мальчик от того в белку обратился и накинулся на меня. Белка по голове скачет, пытается то мозг съесть, то сердце, да не выходит. Куда ни нырнёт – везде пустота. Обидно: за что старуха так с мальчиком? За что родная мать так со мной?

Этаж первый. Выбегаю из этой чертовщины. Но оказываюсь почему-то один. Совсем один. Ни мальчика-белки, ни двойника, ни старухи в платке. Может, причудились мне неблагополучные соседи? Ничего, мне не привыкать. Конечно, сейчас одному плохо, да вместе с медом станет определённо лучше.

Как же сердцу легко на морозце. Ноздри, жаль, от холода щиплет. А небо какое, а салют праздничный! Сверху огоньки разноцветные падают на балконы жильцам. С Новым годом меня, с новым счастьем! Под такое грех меда лечебного не тяпнуть. 

Иду уже по дороге из жёлтого кирпича. Приводит к ларьку. Стучу по окошку, а из него голова дракона вылезает.

– Эээ. Горло у меня горит, а ты тут наяриваешь, – говорит он.

– Ты ж дракон. У тебя должно горло гореть.

Дракон почесал затылок и спросил:

– Чего надо?

– Меду.

– Дружище, кто ж в Новый год за медом ходит? У нас сейчас из продукции только детское питание и водица минеральная. Про остальное можешь не спрашивать – пусто.

Дракон закрыл окошко, а перед этим дунул огненным дыханием и унёс меня порывом ветра чёрт знает куда.

Ладно, уже домой пора. Так, а который мой? Все дома тут как один. Возвышаются серые блоки, гнёт свой пускают. Может, все они – мой дом? Что-то совсем не помню... Голова раскалывается. Три дня без сна прожил, бегал, прыгал, а теперь пошевелиться не могу. Прилягу-ка здесь, в сугробе. Он мягкий, пушистый. Хорошо здесь: общая атмосфера уютная. На минутку… и встану… на минутку… буквально. А потом вы сами решайте, что со мной делать. Сладкого себе сна желаю и спокойной ночи. Соседи утром подумают: «Какой кошмар, человек от обморожения умер». Выкусите! Как бы не так! Уснул ваш шатун заслуженным крепким сном.