Вступительная часть:

Меня зовут Александра Даниленко. Я учусь в Витебском государственном университете им. П.М. Машерова.

Сейчас современные IT-технологии плотно входят в нашу жизнь, постепенно охватывая все больше и больше областей человеческой деятельности. Но что если в будущем люди вдруг поймут, что они совершеннее компьютера, потому что способны рассматривать несколько вариантов решения задач, а не зацикливаться на одном, как это делает искусственный интеллект? Что если они захотят воспользоваться этим, создав из человека живую машину, не способную ни на что, кроме вычисления и выбора вариантов?

Способна ли наука изменить природу личности или же человек навсегда останется человеком?..

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выдержка из статьи журнала «TIME», август 23, 2074 г.

«…и человеческий мозг, и компьютерное устройство – это вычислительные системы, но организованы они совершенно разным образом. Живой мозг человека – аналоговый компьютер, выстроенный на запредельно сложной системе связей десятков миллиардов нейронов и организован принципиально иначе, нежели классическое «цифровое» компьютерное устройство, работающее с помощью созданных теми же людьми программных кодов. Каждый человеческий мозг, даже очень тупого человека — это нейросеть поразительной сложности.

Область коры головного мозга человека, которая, как полагают ученые, отвечает за интеллектуальные способности индивидуума, функционирует подобно компьютеру, как показали исследования Университета Колорадо в Валуне. Префронтальная область коры головного мозга и базальные ганглии работают как цифровая компьютерная система, являются исполнительным центром мозга и поддерживают «высокоуровневое» познание, включая принятие решения и решение задач на более гибком и адаптивном уровне, чем компьютер.

С 1 сентября начинается работа над проектом «Homo vitae cerebro», в котором участвуют шесть крупнейших университетов мира. Задача – создание определенного количества универсальных индивидуумов с наивысшей степенью работы префронтальной коры головного мозга для решения разнообразных задач…»

 

Дневник доктора генетики и психологии, профессора Адама Стоянова. Запись № 1346.

«…с каждым месяцем «отключаемых» становится больше. Еще пару лет назад был один в два-три месяца. Сегодня был шестой случай. Шестой за три недели! Диагностика и анализы ничего не показывают.

Все случаи вводятся в искусственную кому до разрешения вопроса «И что с ними теперь делать?».

Алекс Бордал настаивает на усыплении и вскрытии каждого. Он считает, что так мы поймем, почему подобное происходит.

Я категорично против, и пока большая часть работников лаборатории придерживается моей позиции.

Не важно, что они люди не в обычном понимании этого слова. Но – люди!

Маркеры ничего не дали. Выходят из строя с различными генными совмещениями.

…Поразительно, что и я стал в последнее время осмысливать их как машины!

А они люди! Да, созданы искусственным путем, методом совмещения генов лучших представителей человечества! Да, они не разговаривают, не смеются, не плачут, не общаются! Да, они работают каждый день по восемнадцать часов в сутки без обедов, выходных, отпусков или болезней.

Но, все же, люди!

Наблюдал за последним случаем… Его лицо было полно эмоций! Страх, непонимание, смущение, любопытство… Он осматривал свои руки с таким вниманием и неподдельным интересом…

Его супермозг не выдержал поступления чувственной и эмоциональной информации. Лаборанты делают анализы и диагностику. Потом кома до принятия решения…»

 

Номер 20-14, мужской пол, фактический возраст: 21 год.

«…Странно. Все с утра странно. Не могу объяснить, сформулировать. Уже прошло четыре часа. Мои пальцы продолжают порхать по голографэкрану, соединяя, несоединимые до этого формулы и элементы. Две тысячи пятьсот тридцать восьмой вариант. Почти понятно где прострел, но не могу организоваться и уловить ошибку. И это утреннее чувство диссонанса и странности все не проходит, а усиливается и очень отвлекает.

Тупик. Стираю ладонью написанное, оставляя пару интересных формул. Рука на мгновение замирает и пальцы вновь запорхали у экрана, как бабочки.

Бабочки… Из глубин памяти вынимаю образ. Откуда я про них знаю? Тысяча сорок пять суток и восемь часов назад вопрос о замещении нектаропитающихся бабочек листвоедящими и мясоедами. Зачем мне это помнить? Руки замерли у экрана. Руки… Длинные пальцы, округлые ногти, тонкое запястье, бледная кожа… Вариант семь тысяч триста восемь – о генной модификации моллюсков Желтого моря для очистки прибрежных вод от химических веществ….

Зачем я наклоняюсь вправо?

Широкий проход, освещаемый встроенными пластинами. Он длинный. Я не вижу конца из-за сумрака. Каждые три метра: голографэкран, кресло и бледный человек, чьи руки, как и мои до этого, быстро передвигаются по нему.

Оборачиваюсь.

Та же самая картина.

Выпрямляюсь. Смотрю на экран. Надо продолжать.

Что продолжать? Зачем?

Какие странные вопросы. Не понимаю, что происходит!

Зажмуриться, обхватить голову руками, попытка закричать. Странный хрип. Нервы на пределе. Не понимаю, что. Острая боль в голове. Светло-желтая световая панель на сером полу приближается к лицу. Темнота…»

 

Пневмолифт доставил профессора Стоянова на самый верхний этаж головной башни корпорации «Ориго Витае». Дверь абсолютно бесшумно скрылась в стене, открыв ошеломительный вид пелены розовых, от света заходящего солнца, облаков ниже площадки и угольно-черного неба выше нее. Глава совета директоров мистер Чжан Ло стоял лицом к панораме, скрестив за спиной руки. Его пальцы медленно перебирали темные четки, спина была напряжена, а покачивания с носка на пятку показывали крайнюю степень раздражения.

Стоянов прошел к ближайшему креслу, бросил шляпу на столик, сел и вздохнул.

-Год назад Вы мне обещали все исправить, - голос Чжан Ло звучал звонко и практически без акцента.

-Я не обещал. Я сказал, что постараюсь понять происходящее и по возможности попытаюсь исправить. Понимания нет и, соответственно, исправления ситуации тоже нет, - парировал профессор.

-Почему?

-Не могу ответить с той же лаконичностью, с какой вы задаете вопросы…

Чжан Ло развернулся и стремительно пересек разделявшее их с профессором пространство. Он сел на журнальный столик напротив и взглянул в глаза собеседнику:

-Адам…

-Нет, - прервал его тот, - вы можете хоть всех их вскрыть! Но физиологического объяснения не найдете.

-Уверен?

-Совет даст одобрение на умерщвление и вскрытие сорока восьми человек?

-Они не люди.

Стоянов вздохнул, облокотился на колени и потер лицо руками:

-Аутист, живущий в собственном мире и невоспринимающий внешнюю информацию, человек?

-Это другое, - произнес Чжан Ло.

-Почему? Потому что его родила женщина, а наши подопечные выращены искусственно в экобоксах, имитирующих организм женщины? Совмещенные генные материалы не означают, что это бездушная машина, которую можно выключить и разобрать по желанию, как компьютер!

Председатель поднялся и вновь вернулся к созерцанию облачной поверхности за окном. Профессор откинулся на кресле и прикрыл глаза. В зале повисла тишина.

-Мы с тобой начинали этот проект тридцать лет назад, - опять заговорил Чжан Ло, - ты предлагаешь его закрыть?

-Да,- кивнул профессор, - вывести постепенно людей из закрытого мира в общий. Это долго и тяжело, но, если сравнивать, в подобной ситуации у аутиста шансов нет вообще…

-Ты понимаешь?

-Да, понимаю, что не ты и не я решаем данные вопросы. Это моя рекомендация. А что и как решит Совет… Без меня… Заявление об увольнении у тебя на почте… С сего момента…

Под молчание своего старого друга Адам Стоянов поднялся с кресла и направился к дверям. На мгновение, прежде чем войти в лифт, остановился:

-Слишком долго мы играли в бога. Пора остановиться…

Дверь бесшумно закрылась за его спиной.