КРИОКАПСУЛА. 

 

 

 

Вступление 

Я мечтаю о космических путешествиях и высоких технологиях, но я родилась слишком рано или, может быть, слишком поздно? Но ведь мы уже живем в будущем. Телефоны становятся тоньше, а разрешение камеры все выше. Но больше ли знаний о мире? 

Что люди делают в интернете? Смею предположить, что навряд ли смотрят передачу о теории струн или хотя бы о необычных жителях Марианской впадины. 

Мы — общество потребления. Мы хотим вкусно поесть и посмотреть интересный сериальчик. В школе или университете, где подача информации вызывает отвращение к науке, мы предпочтём полистать TikTok с танцами и открываниями рта под музыку или посмеяться над мемами. 

Искусственный интеллект развивают, чтобы на основе наших предпочтений он подсовывал новые товары или медиа, затягивая в паутину интернета. 

Боюсь, что в эре развлечений, деньги будут вкладываться в разработку не космических интерферометров*, а новых реалистичных масок для Инстаграмма. И к звёздам просто-напросто полететь никто не захочет. 

 

Основная часть 

— Мистер Норовски? — из-за стеклянной двери кабинета, выглянул высокий худощавый молодой мужчина в белом медицинском костюме с наглухо застегнутым воротником. Назвать его юношей не повернулся бы язык, настолько чопорным и сердитым было его лицо. 

Александр обратил на него внимание, только когда в ушах с раздраженным акцентом залязгало его имя: 

— Александер Норовски!? — повторил мужчина в халате с несдержанным раздражением, тряся в руках матовой стеклянной пластиной своего планшета. 

Александр Норовский вздрогнул, быстро поднялся с места, среди других ожидающих, и, на мгновение одарив испуганным взглядом менеджера по работе с клиентами, молчаливо подошёл к нему. 

Молодой мужчина звучно втянул ноздрями воздух, оглядывая медлительного клиента, парой касаний к своему планшету заставил номер 3149 засветиться зеленым светом на большом стеклянном экране позади стоящего Александра, сдвинув очередь на один пункт. 

Норовский задумчиво оглянулся на сияющие табло, будто видел его впервые в жизни, хотя ещё минуту назад, его взгляд в упор врезался в эти, казалось, нескончаемые строчки клиентов. 

— Пройдемте со мной, мистер Норовски. — суетливо поторопил мужчину менеджер, неосязаемо проведя ладонью над своим планшетом. Горящие строчки и списки погасли под его касанием. Он лихо развернулся и толкнул стеклянные двери. 

Александр снова дернулся, будто от оцепенения, и неловко поймал их, летящие прямо ему в лицо. Ещё раз окинув безучастным взглядом всех сидящих, мужчина скрылся за дверями. 

Менеджер уже сидел за столом, снова открывая какие-то вкладки на своем планшете. Он поднял глаза на вошедшего, который неуверенно присаживался напротив. Зилц досконально изучил его кредитную историю, пробил все базы данных, просмотрел весь фотоархив в свободных и закрытых сетях, и знал Норовского, как собственную мать, но видел действительно впервые. Высокий печальный мужчина сжимал свое тело на кресле, словно боясь откинуться на спинку. Худое, почти изможденное лицо делало его выражение ещё более удрученным, но сквозь старомодный костюм проглядывалась хорошая физическая форма, совсем непривычная для профессии её обладателя. Темные волосы, явно давно не стриженные, были, однако, приведены в приличный вид при помощи геля для укладки. Темные глаза пронзали потухшим взглядом пол на несколько этажей вниз. В волосах проглядывалась седина, хотя Зилц знал, что его клиенту было всего тридцать пять.  

— Меня зовут доктор Зилц, и я буду принимать решение по поводу одобрения или отклонения вашей заявки на криоконсервацию, — обратился он к сидящему. 

Норовский с печальным разумением кивнул. 

— Среди наших клиентов у вас есть как преимущества, так и значительные недостатки, — продолжал доктор Зилц, листая вкладки на своём планшете. 

Александр узнал свою анкету на экране и вздохнул. 

— Доктор наук, директор по научной работе Центра теоретической космологии Кембриджского университета… Руководитель центра по изучению тяжелых ионов… — зачитывал с упоением доктор Зилц, — Ага, вот… Заслуги и деятельность… Вклад в исследование теории великого объединения, исследования свойств кварк-глюонной плазмы, разработка гидродинамической модели релятивистских столкновений тяжелых ионов, попытка суицида... 

Александр многозначительно вздохнул и посмотрел на носки своих туфель. 

— Если я стоял на крыше небоскрёба, это не означает, что я хотел с неё спрыгнуть... — после долгой паузы ответил Норовский. 

— Хм, ваш психотерапевт интерпретировал это иначе, — Зилц с недоверием поднял глаза на посетителя, — вы ведь понимаете, мистер Норовски, в мире будущего нет места неблагонадежным гражданам? 

— Разумеется, доктор, — Александр принял невозмутимый и уверенный вид, — с крыши небоскреба я взирал на мир, который не смотрит вверх. Я размышлял, чем могу быть полезен ему. Финансирование моих исследований в области бариогенезиса прекратили, потому что больше никто не хочет знать, как зародилась Вселенная. Все хотят создавать голограммы любимых актеров у себя дома и пить газировку, не повышая сахар в крови.   

На мгновение лицо Зилца перестало быть напыщенным. 

Он задумчиво посмотрел за стекло прозрачных стен сто тридцать четвёртого этажа. Его взгляд уткнулся в рекламную панель соседнего здания, на экране которой улыбалось и плясало очередное популярное лицо какой-то социальной сети. Зилц минуту силился вспомнить имя этого новоявленного кумира молодежи, но так и не найдя в своей голове ответа, снова сделал важный вид и продолжил: 

— На какой срок вы хотели бы войти в состояние гибернации? 

Ощутив, что разговор стал более предметным, Норовский приободрился. 

— Сто лет. — ответил мужчина уверенно. 

— Почему именно сто? — парой касаний Зилц сделал некоторые пометки в своём планшете и снова обратился к клиенту. 

— Рано или поздно люди снова обратят взор к звёздам, потому что им нужны будут новые источники энергии, когда суперкомпьютеры потребуют большей мощности, и новые экзопланеты, когда солнце испепелит Землю. За сто лет можно понять, началось ли осознание, что существование не заканчивается на этой планете. Правда, может оказаться поздно, тогда, впрочем, я бы предпочёл не просыпаться. 

— И вы не планируете, погружаться в состояние гибернации периодически? 

— Как золотые суицидники? — Норовский приподнял бровь. 

— Да, среди наших клиентов они звучат как легенда, но это вполне реальные люди, правда, у нас пока что таких числится всего шесть человек… — сказал Зилц, — но думаю, в будущем, это может стать популярным движением… 

— Эти любопытные мечтали платят деньги за жизнь, которую не живут… — Александр с тоской посмотрел за стекло. Лицо молодежного кумира всё ещё прыгало на рекламных панелях. Норовский перевел взгляд на Зилца и продолжил: 

 — Не могу сказать, погружусь ли в гибернацию вновь. Возможно, мир будет ещё не готов для меня, но тысячелетиями лежать замороженным мне бы не хотелось. Есть риск проснуться в том мире, где буду не готов я. 

— А вы уверены, что через сто лет будете готовы? Ведь информационный барьер может оказаться слишком велик — Зилц опустил руки на стол и внимательно посмотрел на Норовского. 

— Я готов проснуться глупцом и снова сесть за учебники, если вы об этом, — уверенно ответил Александр, — я хочу знать больше, чем знаю сейчас. 

— Вы хотите найти в будущем своё место в профессиональном плане, я правильно понимаю? — спросил доктор, не прекращая стучать пальцами по стеклу. 

— Да, все верно, доктор Зилц. 

— Очень хорошо, мистер Норовски, — на данный момент у меня больше нет к вам вопросов, сегодня в течение дня вам придет уведомление о решении по поводу вашей заявки. — отвлекшись от планшета, кивнул Зилц с несвойственным ему дружелюбием.  

— Спасибо, доктор Зилц, до свидания. Надеюсь, вы примете верное решение. — Александр посмотрел пронзительно на доктора, поднялся и вышел из кабинета. 

Не глядя по сторонам, Норовский стремительно направился к выходу по коридору. Через две минуты он уже покинул здание. 

Неожиданно в кармане мужчина ощутил тактильный сигнал. Норовский с безразличием достал телефон, ожидая чего-нибудь незначительного. Александр раздвинул две тонкие панели пальцами. На прозрачном экране высветилось: 

«Элайв Крионикс Корпорейшн одобрила Вашу заявку на процедуру криокапсулирования! Ознакомьтесь с договором на оказание медицинских услуг и рисками процедуры. Подтвердите свое соглашение отпечатком пальца.» 

 

*** 

— Приветствую вас, уважаемые криопациенты! — обратился молодой мужчина к ожидающим, по обыкновению сжимая в руках свой прозрачный планшет. Он быстро стукнул пальцами по экрану и поверхность пола под ним начала медленно подниматься, формируя небольшое возвышение эллипсоидной формы. Зилц сразу же важно зашагал по своему вещательному эллипсу, — думаю, с большинством из вас мы знакомы, а для новых лиц меня зовут доктор Зилц, я занимаюсь всеми организационными моментами с клиентами, и я рад, что вы обратились в нашу кампанию!  

Зилц патетически взмахнул руками, а затем заколотил пальцами по прозрачному стеклу. 

В пространстве позади него возникла голографическая презентация. Светящийся объёмный заголовок почти касался левого уха доктора. 

— Ваши заявки на процедуру крионирования были одобрены, поэтому сегодня наша компания проведет небольшую экскурсию по отсекам крионирования, чтобы вы смогли подробно познакомится с данной процедурой. После экскурсии, вы сможете задать интересующие вас вопросы. 

Зилц взмахнул пальцами, и позади него развернулась голограмма гипотетического мира будущего со стеклянными небоскребами и летающими машинами. 

В зале кто-то ахнул. 

Стараясь не слишком отвлекаться от лекции Зилца, Норовский проскользнул глазами по другим криопациентам. Большинство составляли состоятельные семьи. Остальные люди поодиночке были хаотично рассеяны среди семейных кланов. Некоторые выглядели явно болезненно и наверняка искали в мире будущего излечение от своих недугов. Хотя неизлечимо больные являлись чуть ли не основными клиентами Элайв Крионикс, сегодня в зале их находилось очень мало. Да и понятное дело, что криопациентам из Б-групп 1совсем не было дела до того, в какую капсулу их положат и как они будут висеть в общем холодильнике. Им хотелось скорее лечь и проснуться там, где врачи наконец-то смогут разогнать нависшее дыхание смерти над их больным телом. 

При мысли о болезнях Александр начинал нервничать. Болезнь — большой камень, упавший на твою дорогу. И порой он так велик, что перешагнуть или обойди его не делается возможным. 

— Я полагаю, все вы ознакомились с рисками крионирования, смертность при данной процедуре составляет 0,3%, в практике реально случалось всего три случая, за исключением экспериментальных, и все эти пациенты были смертельно больны. В случае смерти или нанесения вреда здоровью, наша компания возмещает всю стоимость процедуры самому пациенту или его родным. 

Побочные эффекты составляют 10%, но на настоящее время наши медики успешно справляются со всеми последствиями крионирования. В будущем побочные эффекты могут быть совершенно исключены. 

Одним движением по стеклянной поверхности Зилц стёр параллелепипеды диаграмм смертности и побочных эффектов. 

— Теперь вам предстоит экскурсия по отсекам крионирования, в которых будут проводиться подготовка и введение в анабиоз. Крипациенты с зелеными талончиками, пожалуйста, проследуйте со мной, а к пациентам с красными сейчас подойдет ваш менеджер. 

Талончик Александра был зеленым. Вместе с ещё пятнадцатью криопациентами Александр проследовал за Зилцем. Они вошли в просторный стеклянный лифт, похожий на широкий и длинный коридор. С закрытием дверей и мелодичным пиканьем лифт начал движение вниз. 

Лифт остановился на следующем этаже, и не выходя, Зилц продолжил вещать: 

— На этом этаже располагается хранилище, каждому пациенту предоставлен сейф с уникальным кодом, с помощью которого вы сможете открыть его при пробуждении. Код будет содержаться в вашем чипе. Всего у вас будет три номера: номер группы, личный номер каждого криопациента и код от сейфа.  В нулевом отсеке крионирования системы проведут очистку вашего тела и избавят вас от волос. 

— Теперь мы отправимся в первый отсек крионирования — седация. — сказал Зилц, когда лифт снова тронулся, — здесь мы введём вас в состояние седации, проведем сканирование всего организма на предмет риска возникновения тромбов. 

Лифт опустился на этаж вниз, а перед пациентами возник кабинет, отделенный от них прозрачным стеклом. Сейчас там находились только врачи, которые готовили аппаратуру для новых криопациентов. Зилц коснулся пальцами экрана и на самом ближайшем к стеклу столе образовался пациент, вокруг которого возникли такие же голографические врачи. Они вводили ему в вену катетер и что-то замеряли на экране, стоящем рядом. 

В течение недели будем проводить очищение всех систем от продуктов жизнедеятельности, каловых и билирубиновых камней, застарелой желчи и слизи, солей и окислов тяжелых металлов, консервантов, пестицидов, — доктор Зилц, снова провел пальцем по экрану, и голограмма возникла прямо перед ним. 

От неожиданности Норовский отпрянул, потому что перед его глазами голографического пациента разрезало пополам, и анимация наглядно продемонстрировала удаление каловых камней и застарелой желчи. Все происходило с таким живым энтузиазмом, что каждый в этом зале наверняка захотел такую чистку. 

— В это время, — продолжал Зилц, между паузами в речи стуча пальцами по экрану, — вы ещё не будете находиться в состоянии анабиоза, это всего лишь медикоментозная кома. Подготовка к анабиозу осуществляется в втором отсеке — перфузия. 

Лифт опустился на этаж вниз. Этот отсек уже был не похож на медицинский кабинет, а скорее на морг, но с изяществом обрамленный холодным неоновым свечением. 

— Здесь начнется процедура введения в вашу кровеносную систему криопротекторов — веществ, которые защитят ваши органы и ткани от повреждающего действия замораживания. 

Внезапно голограмма, двигающаяся вместе со всеми на лифте, углубилась внутрь половины тела пациента, огромные туннели артерий повисли над головой у Зилца. Находящиеся в зале путешествовали по кровеносной системе, будто сами были криопротекторами. В этом отсеке также появилась голограмма за стеклом. Врачи снова вводили в тело пациента какое-то вещество, а затем сверху расположили на неё нечто, похожее на МРТ–аппарат. 

— Когда вещество будет полностью введено в организм, мы проведем сканирование, чтобы проверить не осталось ли незаполненных крипротекторами областей. Так мы сведем к минимуму все внутренние повреждения при крионировании. Если процедура введения криопротекторов прошла успешно, то ваше тело переходит в следующий отсек — криостаз. 

Зрители опустились. Половины тела пациента снова соединились и неподвижно зависли в невесомости над их головами. 

— Ваши тела будут помещены в специальные криокапсулы, которые постепенно охладятся изнутри до -196 Градусов по Цельсию, а затем наполнятся жидким азотом. 

Из-под белизны мраморного пола лифта появилась голографическая криокапсула. Выглядела она поистине невероятно. Но за стеклом стояли настоящие криокапсулы. Александр видел её много раз на рекламных макетах и главном сайте, но никогда в живую. С прочными металлическим корпусом и прозрачной многогранной верхней панелью, которая подсвечивалась синими светодиодами по краю, — она была его дверью в другой мир. 

Стеклянная панель голографической криокапсулы поднялась и тело пациента погрузилось внутрь. Гибкое силиконовые уплотнение на дне быстро приняло форму его тела. Встроенный в корпус электронный градусник начал отсчитывать падение температуры, и когда она достигла -196, азотный туман ворвался в замкнутое пространство, обволакивая лицо пациента. Криокапсула внезапно перевернулась вместе с человеком вверх ногами и прикрепилась к конвейеру среди других. Весь ряд начал движение, исчезая в никуда. 

— Когда вы будете погружены в анабиоз, вашу криокапсулу переместят на длительное хранение в отсек — Криоконсервация. 

Лифт медленно опустился ещё на один этаж. Переполняемый любопытством Александр, больше не боясь голографических макетов, подошёл к самому стеклу. 

— Это последний отсек, где вообще тело будет находится, ожидая пробуждения в новом мире. — сказал Зилц, снова перебирая пальцами на планшете, — каждая криокапсула оснащена индикатором содержания азота, температуры и статичности криопротекторов. 

Позади Норовского снова возникла голограмма криокапсулы, верхняя панель её поднялась, демонстрируя внутреннее устройство. 

— Эти проводки контролируют состояние криопротекторов в вашей кровеносной системе, их подключат при помещении в криокапсулу, — доктор Зилц подсветил их красным, чтобы наглядно показать их месторасположение. 

Но Александр уже не обращал на него внимания. Он припал к стеклу, оставляя на нём мутное пятно своего дыхания. Мужчина завороженно смотрел в кажущиеся бесконечными ряды подвешенных криокапсул. Во мраке отсека криоконсервации свет излучали лишь негаснущие синие светодиоды и красные индикаторы. Можно было увидеть очертания лиц замороженных людей. От этого атмосфера была жуткая и фантастическая. 

— Искусственный интеллект следит за значениями на индикаторах, а также просматривает видеозаписи в этом отсеке, чтобы засечь какое-то движение или сбой. Пять сотен камер расположены так, чтобы каждая криокапсула попадала в зону видимости. 

Неожиданно лифт начал подниматься наверх. Проехав сквозь все подземные этажи, криопациенты и доктор Зилц снова оказались в белоснежном зале ожидания. Он вышел и снова встал на свой эллиптический пьедестал. 

— Уважаемые криопациенты! — обратился Зилц к вышедшим из лифта людям, — все ли аспекты процедуры крионирования вам понятны? Пока мой коллега проводит экскурсию для другой группы, вы можете задать интересующие вас вопросы. 

— Что будет, если криопротекторы заполнят организм не полностью? — донеслось откуда-то из толпы. 

— Во время введения в криостаз может произойти образование внутриклеточного льда и обезвоживание клетки. Кристаллизация внутриклеточной воды приводит к увеличению внутреннего объема мембранных структур, и эти структуры разрушаются. Это приведет к криоповреждениям тканей. На ранних этапах экспериментального крионирования это являлось самой большой проблемой, потому что риски криоповреждений были слишком высоки. Но благодаря инновационной магнитно-резонансной томографии мы можем проверить наполненность тела криопротекторами, добавив в него контрастное вещество, — ответил Зилц, важно расхаживая по своему эллипсу. 

Спрашивающий удовлетворенно закивал головой. 

— А что, если в криокапсулах произойдет какой-то сбой? — подоспел следующий вопрос. 

— Внезапных сбоев быть не должно, поступление азота все время контролируется искусственным интеллектом, также в случае каких-то технических неполадок с самой криокапсулой он уведомит нас об этом. Возможно, пациенту придется сменить криокапсулу, но он все равно останется пребывать в состоянии анабиоза. 

На несколько минут в воздухе повисло понимающее молчание. 

— А что, если за время нашего нахождения в криостазе произойдет технологический переворот и роботы будут управлять планетой или на Землю обрушится угроза из космоса? — молодой женский голос оборвал тишину. 

Все обернулись к источнику позади. Зилц прищурил глаза и с некоторым предубеждением потер руки. 

— Я, как человек, немного сведущий в научном прогрессе, считаю, что через сто лет это все ещё останется сюжетом для научно-фантастических фильмов. Впрочем, вам, мисс Резнвур, вероятно, представится возможность увидеть подобные сценарии вживую. — доктор Зилц многозначительно посмотрел на молодую девушку в толпе. 

Александр видел её впервые. Мисс Резнвур стояла среди ещё таких же незнакомых шести человек, которые как будто появились из ниоткуда. Все они были одеты в одинаковые серые костюмы с эмблемой на груди и коротко подстрижены. Но все же девушка имела одно явное отличие от своих спутников. Если все они определенно были старше сорока, то девушке на вид — не больше двадцати. Её дерзкий взгляд был направлен на Зилца, а на чуть пухлых губах застыла ехидная ухмылка. Она была невысокая и подтянутая, и Александр бы наверняка спутал её с мальчишкой, если бы Зилц не назвал её «Мисс». 

Удивленный шепот пронесся среди криопациентов. 

Чтобы внести ясность, Зилц решил представить вошедшую шестерку. 

— Рад представить вам, наших криопациентов из группы А1, наша первая успешная заморозка сроком на пятнадцать лет. 

— Золотые суицидники… — донесся до Норовского шепот пожилой пары, стоящей рядом. 

Все вокруг ещё сильнее за шушукались. Но пришедших это нисколько не смущало. Резнвур уверенно зашагала через весь зал к стеклянным дверям выхода. С интересом разглядывая новоявленных пациентов, девушка на мгновение встретилась глазами с Александром. В её светло-зеленых глазах он увидел слияние прошлого с будущим. Времени, где он не жил. Это ощущение перехитрённого времени приковало печальную надежду глаз Норовского к сверкающему любопытству в её узких от солнечного света зрачках, пока девушка не оборвала эту связь. 

Зал наполнился людьми с красными талонами, и Александр упустил её среди толпы. 

*** 

Александр стоял в сосредоточенном молчании около стеклянных дверей, над которыми горели синие неоновые буквы: «Элайв Крионикс, Проснись в будущем.» 

Норовский перечитывал этот нехитрый слоган уже в двадцатый раз, чтобы как-то отвлечься от навязчивых прикосновений утренней прохлады. Время его прибытия наступало только через полчаса, и кроме сердито косящегося на мужчину уборщика, управляющего механическими системами очистки стекол, в здании ещё никого не было. 

Александр не волновался, скорее скучал, утомившись размышлять о правильности своего решения. Он был уверен. В руках мужчина сжимал небольшой чемоданчик с вещами, которые он посчитал необходимыми взять с собой в другой мир. Там лежали в основном научные исследования на разных носителях, отцовские электронные часы позапрошлого десятилетия с зарядным комплектом. 

— Доброе утро, мистер Норовски! Не терпится проснуться в будущем? — знакомый чуть насмешливый голос заставил мужчину обернуться. 

— Доброе утро, доктор Зилц, — Александр вздохнул, — да, не хотелось бы больше задерживаться. 

— Не торопитесь, в будущее мы всегда успеем, на то оно и будущее, — серьезное лицо молодого доктора покачалось из стороны в сторону, а затем исчезло за тонированным стеклом электромобиля. 

Зилц стремительно проехал мимо на подземную парковку, а Норовский с нетерпением затоптался на месте. Мучительные полчаса ожидания подходили к концу, и двери Элайв Крионикс наконец-то открыли. 

Норовский вошел в зал ожидания. Светлое помещение с высоким потолком, белыми стенами, полом и причудливыми сидениями обтекаемой формы, сегодня оно было закрыто для обычных посетителей. Вход был разрешен только криопациентам по талончику, который Норовский предъявил при входе на экране своего смартфона. Скоро должен был подойти доктор Зилц. 

Постепенно в зале ожидания начали собираться и другие клиенты. 

Следующими после Александра в зал вошла пожилая, но энергичная пара. Одеты они были современно, но не вычурно, и каждый вез рядом большой чемодан. Они о чем-то воодушевленно перешептывались, поминутно улыбаясь друг другу. От улыбок морщинки собирались на их лицах, но глаза мужчины и женщины были ясные, словно они смотрели глубже лиц друг друга. 

На мгновение Александру даже стало завидно. Он сердито закусил губу, пытаясь подслушать разговор. 

— Ты взял с собой фотографии? 

— WHD2? 

— Да. 

— Взял, как ты и сказала, но все файлы я закинул в облако Advantix, так что не думаю, что в нём будет необходимость. 

— А если через сто лет его заблокируют? 

— Зельда, это самая масштабная современная платформа хранения информации, не думаю, что она пропадет просто так… 

— Ну, знаешь, в сети можно как создать что-то невероятное, так и уничтожить его в один клик. 

Александр задумался. Он мысленно согласился с женщиной и похвалил себя за практичность, ведь его чемодан был завален различными носителями. 

— Может, ты и права, — мужчина погладил женщину по плечу и снова улыбнулся, — а то я не переживу, если не смогу больше увидеть твои фотографии. 

Он простодушно засмеялся. 

— Но я все равно буду любить тебя, даже если ты станешь металлическим андроидом! — женщина насмешливо толкнула его в бок локтем, — ведь я люблю твое сознание… 

— И я твое… 

Идиллию пенсионеров внезапно нарушил раздражающий шум детских голосов, которые пытались заглушить взрослые. 

— Вы на собеседование или уже погружаетесь? 

Стараясь сохранять невозмутимость, Александр медленно пополз взглядом в направлении звуков, до последнего надеясь, что обращались не к нему. Однако кроме источника вопроса рядом никого не оказалось. Молодой чуть смугловатый мужчина с длинными волосами, уложенными назад, и ореховыми глазами, одетый во что-то клетчатое и яркое, продолжал вопрошающе смотреть на Норовского. 

— Погружаюсь. — ответил Норовский, надеясь, что продолжения беседы не последует. 

— О мои поздравления! А я вот на собеседование… Волнуюсь… — мужчина поджал свои худые плечи под желто-коричневым пиждаком, — как на первом свидании. 

Стараясь выразить понимание, Александр промычал. 

— Кстати не представился… Эухенио Гартьер Гуаренте, — мужчина протянул Норовскому жилистую руку с длинными пальцами, — композитор и музыкант. 

— Угу, — недружелюбно кивнул Александр. 

— А вы? 

— Александр Норовский, — без особо желания пожал руку Александр своему невольному собеседнику, выплюнув, — физик. 

— О! Понимаю-понимаю, хотите бороздить просторы космоса? 

— Не без этого. 

— А вы путешествуете налегке, как я погляжу, — продолжил Эухенио, оглядывая чемоданчик Норовского. 

— Да. 

— Как интересно, — Эухенио задумчиво всплеснул руками, — почему все эти люди так хотят в будущее? 

— Если вы не хотите, так зачем вы здесь? — съязвил Норовский. 

— Отправиться в будущее — не на курорт съездить. Обратного пути нет. — ответил Эухенио, с вдохновением отбросив пряди волос назад, — но порой дорога обрывается и в настоящем… 

Александр застыл в шевелении мысли, намереваясь что-то сказать. 

— Александр Норовски, пройдемте со мной. — в зал энергичным шагом вошел доктор Зилц. 

Норовский вздрогнул. В груди сжалась тревожная неожиданность. Он подхватил свой чемодан прошмыгнул через смотрящих на него других клиентов. Вместе с Зилцем они вошли в стеклянный лифт и опустились в отсек хранения. 

— Добрый утро, мистер Норовски, — обратился к мужчине работник за стойкой обслуживания, позвольте взять ваши вещи. 

 Недолго думая, Александр протянул свой чемодан. Работник подхватил его и аккуратно положил в сейф. Послышался треск металлических замков, а на черном экране высветилось: A. Norovsky. 

— После нулевого отсека ваша одежда будет доставлена сюда и помещена в дополнительный отсек вашего сейфа. Туда же будут помещены какие-либо вещи, которые отправят вам из настоящего во время вашего анабиоза, — добавил работник и улыбнулся, — приятного погружения! 

— Спасибо. — ответил Александр, ему было совсем не страшно. Мужчину переполняло ощущение, что он знал, что делает. Зилц и Норовский опустились в нулевой отсек. 

— Здесь я вас оставлю, — сказал доктор Зилц, — после гигиенических процедур, вас встретит ваш личный доктор, отвечающий за ваше погружение в криостазис. Возможно, я встречусь с вами ещё в адаптационной группе, если за сто лет изобретут что-нибудь для продления жизни, — Зилц усмехнулся, — надеюсь вы найдете в будущем то, что ищете. 

— А я буду надеяться, что за сто лет изобретут что-нибудь для продления жизни, — Норовский улыбнулся, впервые за долгое время, и пожал доктору руку. 

Стеклянные двери лифта закрылись за доктором, и Александр вошел в нулевой отсек. 

— Назовите ваше имя. — сказал ему женский электронный голос из кабины, панель управления загорелась. 

— Александр, пожалуйста, положите ваши вещи в контейнер, — скомандовала ему кабина, — они будут отправлены в дополнительный отсек вашего сейфа. 

Сбоку от кабины красные светодиоды пластикового контейнера загорелись. Не раздумывая, он положил туда свою одежду. Светодиоды загорелись зеленым и контейнер задвинулся внутрь кабины. 

— Александр, пожалуйста, войдите внутрь кабины и встаньте лицом к стеклу. Стеклянная двери раздвинулись перед мужчиной. Он выполнил указания. 

— Сейчас я избавлю вас, от волосяного покрова. Не беспокойтесь, это совершенно безопасно и не повредит вашим волосяным луковицам. По пробуждении вы сможете снова отрастить волосы. Пожалуйста, закройте глаза. 

На голову Норовскому упала какая-то густая кремообразная масса, которую роботизированные руки стали втирать ему в голову массажными движениями. Александр увидел, как целые пряди его волос падали на пол и постарался об этом не беспокоиться. Затем на него полилась вода и по бокам вылезли механические мочалки, которые стали намыливать его тело и смывать остатки противоволосяной массы. 

Когда Александр ощутил себя настолько чистым, будто заново родился, вода перестала на него литься и теплый приятный воздух подул со всех сторон. 

— Александр, расставьте, пожалуйста, ноги по желтым кругам. 

Мужчина встревожился, но раздвинул ноги так широко, как попросила его система. 

Откуда-то из пола выехала катушка с эластичными бинтами и обмотала его промежность импровизированными трусами-шортами. 

— Александр, пожалуйста, протяните вперед левую руку запястьем вверх, я нанесу на кожу ваш личный код криопациента. 

Александр протянул руку, роботизированная конструкция зафиксировала её на мгновение и ударила по коже металлической пластиной с ощущением покалывания. Когда Норовский от неожиданности одернул руку, процедура была уже закончена. На его запястье едва различимыми буквами значилось: «Элайв Крионикс Корпорейшн. Александр Норовский. А-75. 6474.» Под надписью были зашифрованы затейливым узором личные данные. 

— Всё, Александр, процедура очистки окончена, пожалуйста, следуйте зеленым стрелкам к выходу, там вас ожидает личный сотрудник, который сопроводит вас в первый отсек. Спасибо, что выбрали нашу кампанию. Приятного погружения! 

Кабина открылась с другой стороны. Норовский вышел из неё и посмотрел на свою отражение в зеркальной стене. Собственный внешний вид позабавил мужчину, он дотронулся до своей головы. Его кожа была такой гладкой, какой он её никогда не чувствовал. 

Александр поспешил пройти в направлении стрелок. Все происходящее казалось ему похожим на сон. Радостная тревога трепетала у него в груди. 

— Здравствуйте, Александр Норовский? — спросил мужчину стоящий в белом медицинском костюме сотрудник. 

— Здравствуйте, все верно, — Александр кивнул. 

— Очень хорошо, мистер Норовский, — меня зовут доктор Ли, я буду сопровождать весь ваш путь крионирования. Пожалуйста, пройдемте со мной в отсек седации.  

Норовский зашел вместе с Ли и ещё несколькими пациентами и сотрудниками в небольшой стеклянный лифт. В лифт вошла она. Норовский узнал Резнвур. Девушка снова встретилась с ним взглядом. Казалось в её глазах блеснуло лукавое недоумение, снова она первой разорвала встречу их глаз и встала рядом. Без волос она походила уже не на мальчишку, а на какое-то инопланетное существо без пола. Эластичные бинты обматывали её бедра и небольшую грудь. Резнвур была ниже Александра почти на голову, и, как и, те шестеро пришедших, обладала выраженной мускулатурой, необычной для девушки. Резнвур была совершенно не во вкусе Александра, но он не мог оторвать от неё взгляд. 

Они опустились на один этаж вниз, а затем вошли в отсек седации. Норовский понял, что находился на противоположной стороне от экскурсионного лифта. Перед ними открылся длинный коридор. Резнвур и сопровождающий её врач повернули налево, а Ли пригласил Норовского направо. Он с некоторой неохотой развернулся и пошел за ним, поминутно провожая девушку взглядом, пока она не скрылась с врачом в коридоре. Норовский и Ли вошли в кабинет. 

— Ложитесь, пожалуйста, — Ли указал Александру на эргономичное кресло-кушетку, принимающее форму тела. 

Мужчина пристроился на его пористых структурах и ощутил приятную поддерживающую мягкость. 

— Покажите ваши руки, пожалуйста. 

Александр протянул руки вперед ладонями вверх. 

— Ага… — пробубнил под нос Ли, и положил левую руку мужчины на кушетку. Доктор надел перчатки, очистил от стерильных упаковок инструменты и установил капельницу. Приподняв голову, Александр внимательно оглядывался. 

— Расслабьтесь, мистер Норовский, — сказал он, вводя тонкую иглу под кожу мужчине, — вас ждет увлекательно путешествие. 

Александр закрыл глаза. В голове возникла мысль о той девушке, в чьих глазах он поймал неуловимое время. Она такая молодая, а уже суицидница? Откуда у неё столько денег, чтобы обеспечивать себе пожизненное крионирование? Может, когда-нибудь она все же найдет себе пристанище? Она ведь совсем ещё не жила. Что она хочет увидеть в будущем? 

Александр не мог сказать, в какой момент его сознание погасло. 

 

*** 

 

Сердечный ритм стабилизируется, снижаю дозу Лидокаина... — прозвучал спокойный женский голос откуда-то отовсюду, — артериальное давление в норме. Десять дыхательных циклов в минуту. Усвоение энтериального питания 86%... 

Молчание и пиканье заполнили пространство. 

Яркий зелёный свет пронёсся сверху вниз и обратно. Все снова наполнилось белым. 

— Когнитивные функции в норме, пациент находиться в сознании... 

Александр открыл глаза, щурясь от света. 

Его взгляд уткнулся в высокий белый потолок, затем проскочил по зависящим над ним аппаратам и лицам. Мгновение Норовский силится вспомнить, где находиться, а когда это удалось, его глаза распахнулись от беспредельного потрясения. Мужчина неловко поднял ослабевшую руку, не обращая внимания на сбиваемые провода. 

Да, это была его рука. Его пальцы, его кожа. Он смотрел на неё, будто видел впервые в жизни. Александр заерзал на месте, бегая глазами всюду, ему не терпелось осознать происходящее. Знакомые лица пытались его успокоить и уложить на место. 

— Мистер Норовски, ваше пробуждение прошлое успешно, сохраняйте спокойствие, — голос медицинского работника прозвучал над Норовским, но тот, словно не видя ничего перед собой, продолжал дёргаться. Как только мужчина ощутил все своё тело, он выбросил себя из открытой криокапсулы, упав на пол. 

За мгновение собравшись снова в вертикальное положение, он устремился к свету. 

Норовский выбежал в коридор, где мимо проходящие люди, взглянули на него, как на безумного, но Александр не видел ничего. Он замер перед стеклом, простирающимся на весь коридор. 

Покрыты чем-то чёрным, блестящим и переливающимся с попеременно возникающими яркими изображениями и надписями небоскрёбы, казалось, упирались в небо. Некоторые были просто стеклянные, как раньше. В воздухе между зданиями по четко вверенному маршруту сновали какие-то роботы, похожие на металлические коробки, а внизу, словно продолговатые капли, летали в метре над землей бесколёсные электромобили. 

Ноги Александра подкосились, а в глазах потемнело. Он понял это, только, когда небоскрёбы начало клонить в сторону, и, хотя был день, все стало меркнуть. За мгновение до того, как небоскрёбы оказались горизонтально, его подхватили сильные руки. 

Александр отвёл взгляд от покосившихся небоскрёбов и упал в то далёкое и неуловимое, что было в зелёных глазах, смотрящих на него. 

 

Заключение 

Я верю, что в будущем наука и технологии смогут улучшить жизнь. Я хочу больше времени, чтобы жить, хочу больше знать о мире, хочу видеть космос. Я хочу, чтобы люди подняли глаза к звездам и осознали себя единой цивилизацией, в которой нет места предрассудкам, войнам, дискриминации и стереотипам. Все вместе собрали свои силы, и воодушевленные идеей начали познавать и улучшать мир. Ведь Вселенная — это не где-то там, это здесь, это мы сами, и познание Вселенной, это познание нас самих. 

 

Источники 

Сайт Криорус https://kriorus.ru/intro.html 

Что такое криоконсервация https://www.sm-eko.ru/to-patients/articles/chto-takoe-kriokonservatsiya-i-komu-ona-nuzhna/